Маленькие Песцовые радости

— Сведения, полученные от лиц под алхимическими зельями, не могут считаться доказательствами. И вообще, вы обещали меня отпустить после того, как я признаюсь на камеру. Получили это вы обманом, тем не менее я помню, что вы, Алексей Дмитриевич, всегда выполняете свои обещания.

Живетьев опять потряс руками с блокираторами, которые можно было снять сразу после приема коктейля из зелий, в состав которого входило и блокирующее магию. И вот оно пока еще действовать не перестало. Понимал это и Греков, который снимал блокираторы с недовольной физиономией.

— Зря вы это затеяли, — презрительно бросил Живетьев, поднимаясь с пола и брезгливо отряхиваясь. — Хотя, возможно, мы согласимся выкупить у вас эти записи.

На мой взгляд, говорилось это явно для отвлечения внимания, потому что среди личной охраны князя и княжича оказалось слишком много людей, подчиненных даже не покойному Трефилову, а самому Живетьеву: кто — на Поводке, а кто — просто за деньги или услуги. Вот на них он и рассчитывал. Думал, выберется из машин и тут же свяжется со своими подручными, которые перехватят по дороге и Грекова, и Шелагина, а запись попросту сотрут.

Живетьев был уверен, что все пойдет по его плану ровно до того момента, как дверь машины открылась. Он еще успел пренебрежительно бросить: «Прощайте. Надеюсь, больше никого из вас не увидеть», как разглядел наружный пейзаж и попятился. Пришлось его довольно сильно пнуть, чтобы вылетел наружу. Летал он так себе: недалеко и быстро приземлился на четвереньки.

Поскольку интересного зрелища не предполагалось, дверь я закрыл, а машину направил прочь от Живетьева. Я еще невидимость добавил, потому что он за нами бежал и кричал, некрасиво разевая рот. Не то чтобы меня раздражала неэстетичность, но он мог привлечь тварей и к нам, а не только к себе.

Мои спутники молча переваривали услышанное. Подумать было о чем: заговор пустил корни очень и очень глубоко. Выкорчевывать их придется долго и болезненно. А еще однозначно менять текст клятвы: способом, использованным на Трефилове, можно снять кому угодно.

Отъехали мы достаточно далеко, чтобы не видеть Живетьева, но Метку я постоянно отслеживал. На случай, если вдруг этому скользкому типу удастся вывернуться и в этот раз. Не удалось. Метка, и без того полыхавшая страхом, заполыхала настоящим ужасом, после чего замигала и погасла.

— Живетьев умер, — сообщил я. — Смотреть на место будем?

— Туда ему и дорога. Если ты уверен в его смерти, проверка не нужна, — решил Греков, молчавший все это время. — Саш, что делать-то будем? Многовато получается тех, кого придется брать.

— Нам сначала отсюда выбраться нужно, — сказал Шелагин. — Желательно через наш Прокол, потому что из Дальграда возвращаться далековато. За это время может много чего измениться.

— На нашем не слишком большая охрана, — заметил я. — Можно всех вырубить оглушением и связать. Если не всех, так большинство. Магов там не так много. В охране обычные люди.

— Идея интересная. Но вязать-то зачем? — бросил Греков. — Они нам не нужны ни как свидетели, ни как охрана. С учетом покушения на княжича, приговор однозначный — смерть. А на это место нужно ставить своих людей.

Шелагин поморщился.

— И выдать Прокол императору?

— А ты как думал? Доигрались уже с этими секретами. Нас же выбросили на Изнанке, так? И момент, когда это делали, есть на видео у Ильи. Поэтому сообщаем о Проколе, иначе никак.

Глава 19

Убивал охранников Прокола Греков безо всякой жалости. Шелагин в этом участвовал не столь активно, я же ограничился только использованием Оглушения и Сна. Не мог переломить неприятие убийства беззащитных, хотя и признавал правоту Грекова, что не стоит оставлять свидетелей.

От моих умений никто не мог спрятаться. Двух последних, затаившихся в секретной комнате, бандитов нашел я Поиском Жизни. Заодно выяснил, что целительский Сон прекрасно проходит и через стены. Проход искать было некогда, пришлось создавать проем. Комната оказалась местным командным пунктом, в нее были выведены камеры, все записи с которых Греков изъял, и в ней же стоял сейф, который я вскрыл. Кроме денег и артефактов, там находилось множество компромата почти на все Роды княжества. Причем поставлялся он той структурой, которая должна была работать на Шелагиных. Впрочем, сюрпризом это не стало: фамилия, и не одна, прозвучала при допросе Живетьева.

Чтобы окончательно запутать тех, кто будет искать Живетьева, я предложил под его личиной отогнать машину к вокзалу или к аэропорту, где и оставить на парковке. Одной из причин этого было желание отсюда уехать: к Вьюгиным мы поедем завтра, когда разберутся со всеми внутренними врагами, а в этом ангаре я чувствовал себя словно на бойне — как Греков ни старался аккуратно лишать жизни врагов, в воздухе все равно стоял густой запах крови. И трупы валялись как попало: где их достало мое оглушение, там они и лежали.

— А потянешь? — скептически спросил Греков. — Магия иллюзий не самая легкая.