Маленькие приключения

Часто находилъ я кости и пучки волосъ на могилахъ; я ихъ закапывалъ въ землю, какъ меня училъ могильщикъ. Я такъ привыкъ къ этому, что совершенно не боялся, когда наталкивался на эти человческіе останки. Въ одномъ изъ угловъ церкви былъ склепъ, въ немъ лежали кости; иногда я игралъ тамъ, складывая на полу разныя фигуры изъ обломковъ скелета. А разъ на кладбище я нашелъ зубъ.

Это былъ сверкающей близны крпкій передній зубъ. Не отдавая себ отчета, я его спряталъ. Мн хотлось его обточить и сдлать какую-нибудь удивительную фигурку, какія я вырзывалъ изъ дерева.

Я взялъ зубъ домой. Это было осенью, темнло рано. Я долженъ былъ еще кое-о чемъ позаботиться, и прошло часа два, прежде чмъ я могъ спуститься въ людскую работать надъ зубомъ. Въ это время взошла луна; мсяцъ былъ на ущерб.

Въ людской было темно, я былъ совсмъ одинъ. Лампу зажечь я не ршился, ждалъ кого-нибудь изъ работниковъ; да съ меня довольно свта и изъ вьюшки, если хорошенько раздуть огонь. Поэтому я пошелъ въ сарай принести дровъ. Въ сара было темно. Когда нагнулся взять дрова, я почувствовалъ легкій ударъ по голов, будто бы однимъ пальцемъ.

Я быстро обернулся — никого.

Я обвелъ кругомъ себя рукой, тоже никого. Я спросилъ, есть ли тутъ кто-нибудь, — отвта не получилъ. Я растерялся, схватился за мсто, гд меня тронули, и почувствовалъ что-то на рук холодное, какъ ледъ, я сейчасъ же отдернулъ ее.

«Вотъ странно!» подумалъ я. Попробовалъ опять провести по волосамъ — холодная дорожка.

Я думалъ:

«Что бы это холодное могло капнутъ сверху мн на голову?» Я захватилъ цлую охапку дровъ, вернулся въ людскую, затопилъ печь и ждалъ, пока, изъ вьюшки будетъ мн свтитъ.

Потомъ я принесъ зубъ и подпилокъ. Кто-то стукнулъ въ окно, я взглянулъ. Крпко прильнувъ лицомъ къ окну, стоялъ человкъ: чужой, я не зналъ его, но вдь я зналъ весь приходъ. У него была большая рыжая борода, шерстяная красная повязка вокругъ шеи, зюдвестка на голов.

Тогда я не сообразилъ, и только потомъ мн пришло въ голову, какъ я могъ его разглядть ясно въ темнот, какъ-разъ на той сторон дома, которая была въ тни? Я видлъ лицо съ ужасающей отчетливостью, оно была блдно, почти бло, и глаза неподвижно уставились на меня.

Прошла минута.

И вдругъ человкъ захохоталъ. Это былъ негромкій прерывистый смхъ, однако, ротъ былъ раскрытъ, а глаза уставились на меня — человкъ смялся.

Я бросилъ, что у меня было въ рукахъ; холодная дрожь пронизала меня съ головы до пятъ. Въ ужасной пасти смющагося лица передъ окномъ я увидлъ вдругъ черное отверстіе въ ряду зубовъ — не хватало одного. Я слъ, окоченвъ отъ ужаса. Прошла еще минута, лицо стало мняться, оно стало ярко-зеленымъ, потомъ ярко-краснымъ, улыбка, однако же, оставалась. Чувства я не лишился, я замчалъ все, что кругомъ длалось; огонь освтилъ достаточно ярко черезъ вьюшку, онъ бросалъ полоску свта, которая тянулась до другой стны, гд стояла лстница. Я слышалъ тиканье часовъ въ сосдней комнат. Все я видлъ такъ отчетливо, что даже замтилъ зюдвестку на голов человка передъ окномъ — она была выцвтшаго чернаго цвта съ зеленымъ кантомъ.

Вдругъ онъ откачнулъ голову отъ оконной рамы, началъ опускаться все ниже, скрылся наполовину въ окн. Онъ точно соскользнулъ подъ землю. Больше я его не видлъ. Я былъ страшно перепуганъ, дрожь пробирала меня. Я искалъ зубъ на полу, но не смлъ оторвать глазъ отъ окна, — вдругъ лицо покажется опятъ.

Найдя зубъ, я ршилъ сейчасъ же снести его на кладбище, но не хватало смлости. Я все сидлъ и боялся шевельнуться. Я слышу на двор шаги, я думаю, что это одна изъ служанокъ стучитъ своими деревянными туфлями, но крикнутъ не ршаюсь, — шаги удаляются. проходитъ вчность. Огонь въ печк начинаетъ потухать, и не откуда ждать спасенія.

Тогда, стискивая зубы, я встаю. Открываю дверь и вхожу, пятясь, изъ людской, не спуская глазъ съ окна, у котораго стоялъ человкъ. Очутившись на двор, бросаюсь въ конюшню, чтобъ кто-нибудь изъ рабочихъ проводилъ меня черезъ кладбище.

Рабочихъ тамъ нтъ. Здсь, подъ открытымъ небомъ, я становлюсь смле, я ршаюсь итти одинъ на кладбище; кром того, я не попался бы въ когти дяд. Итакъ, я пошелъ одинъ на церковный холмъ.

Зубъ я несъ въ носовомъ платк. Наверху передъ церковными воротами я остановился — мужество покинуло меня. Кругомъ — тишина, только и слышенъ вчно бушующій Глимма. На кладбище вела арка, подъ которой нужно было проходитъ; въ ужас остановился я передъ ней и съ осторожностью просунулъ голову впередъ: смогу ли я итти дальше? Вдругъ я опускаюсь на колни. По ту сторону воротъ, между могилами, стоялъ мой человкъ въ зюдвестк. Лицо у него было опять блое, онъ повернулся ко мн, но сейчасъ же указалъ впередъ, на кладбище. Я видлъ въ этомъ приказаніе, но итти за нимъ не ршился. Долго лежалъ я тамъ и смотрлъ на него, я умолялъ, а онъ стоялъ неподвижно.