Маленькие женщины

Томми, Нат и Деми поначалу опекали Дана, остальные же относились к нему с откровенным пренебрежением; впрочем, скоро каждый ощутил, что его что-то восхищает в этом плохом мальчике, а потому вместо того, чтобы смотреть на него сверху вниз, они стали смотреть снизу вверх, каждый по иной причине. Томми восхищался его ловкостью и отвагой, Нат был признателен ему за прежнюю доброту, а Деми видел в нем своего рода живую увлекательную книгу, потому что Дан, когда хотел, очень интересно рассказывал про свои приключения. Дану нравилось, что у него теперь целых три обожателя, а потому он изо всех сил старался вести себя благонравно, в чем и состоял секрет его успеха.

Баэры удивлялись, надеясь, что другие мальчики хорошо влияют на Дана, однако не без тревоги ожидали развития событий – ведь все могло кончиться весьма плачевно.

Дан чувствовал, что ему не вполне доверяют, а потому никогда не показывал Баэрам свои лучшие стороны, скорее, ему доставляло нездоровое удовольствие испытывать их терпение и по мере сил сокрушать их надежды.

Мистер Баэр не одобрял рукоприкладства и считал, что нет ничего мужественного или храброго в том, чтобы двое парней тузили друг друга на забаву прочим. Все иные суровые игры и упражнения в школе поощрялись, скулить, если тебя случайно ударили или уронили, было не принято, а вот разбивать в кровь носы или ставить синяки под глазом ради удовольствия было запрещено – это считалось глупым и жестоким.

Дан только насмехался над этим правилом и так увлекательно рассказывал о собственной доблести и о своих многочисленных поединках, что некоторым мальчикам сильно захотелось устроить настоящую серьезную «потасовку».

– Покажу, ежели никому не скажете, – посулил Дан.

И вот, собрав полдюжины мальчиков за сараем, он преподал им урок бокса, после которого у большинства пыл приутих. Эмиль, впрочем, не мог стерпеть поражение от мальчика моложе себя возрастом: Эмилю шел пятнадцатый год, и он отличался отвагой, а потому вызвал Дана на бой. Дан тут же согласился, остальные с интересом наблюдали.

Никто так и не дознался, какая такая птичка доложила о поединке в генеральный штаб, но в самый разгар битвы – Дан и Эмиль сражались, точно пара юных бульдогов, а остальные с яростным возбуждением на лицах их подначивали – на ринге появился мистер Баэр, сильной рукой развел соперников и произнес – причем таким тоном, какого они раньше почти никогда не слышали:

– Этого, юноши, я допустить не могу! Прекратите немедленно, и чтобы больше я такого не видел. У меня тут школа для мальчиков, а не для диких животных. Посмотрите друг на друга и устыдитесь.

– Пустите меня, я его еще раз завалю! – завопил Дан, продолжая размахивать кулаками, хотя его крепко держали за воротник.

– Давай-давай, я тебе еще покажу! – выкрикнул Эмиль, которого уже пять раз сбили с ног, однако он пока не понял, что проиграл.

– Они, дядя Фриц, решили стать этими, гладкими-аторами, или как там их у римлян называли, – доложил Деми. Новое развлечение так ему нравилось, что глаза едва не вылезали из орбит.

– Римляне были жестокими невеждами, но мы ведь с тех пор кое-чему научились, как мне представляется, и я не позволю превращать мой сарай в Колизей. Кто предложил эту забаву? – осведомился мистер Баэр.

– Дан, – ответили несколько голосов.

– Ты разве не знаешь, что такое здесь запрещено?

– Знаю, – хмуро пробурчал Дан.

– Почему же нарушаешь правила?

– Они придуманы для слюнтяев, которые не умеют драться.

– И что, по-твоему, Эмиль – слюнтяй? А на мой взгляд, непохоже.

С этими словами мистер Баэр придвинул их друг к другу. У Дана под глазом красовался синяк, курточка была изодрана, у Эмиля же все лицо было в крови – ему рассекли губу и разбили нос, а на лбу набухла багровая шишка. Впрочем, несмотря на раны, он свирепо взирал на соперника и явно намеревался продолжить бой.

– Поучить – будет отменно драться, – оценил Дан, не удержавшись от похвалы сопернику, который заставил его выложиться до последнего.

– Боксу и фехтованию он в свое время обучится, а до тех пор, полагаю, может обойтись и без рукоприкладства. Ступайте умойтесь, и запомни, Дан: еще одно нарушение – и мы тебя отсюда выставим. У нас была договоренность; хочешь, чтобы мы ее исполняли, – исполняй тоже.

Соперники удалились, а мистер Баэр, обменявшись еще несколькими словами со зрителями, отправился следом – врачевать раны юных гладиаторов. Эмиль после этого слег, а Дан целую неделю представлял собой не самое приятное зрелище.

Однако безобразник и не думал подчиняться правилам и вскоре нарушил их снова.

Днем в субботу, когда часть мальчиков отправились играть, Томми предложил:

– Сходим к реке, вырежем новые удилища.

– Возьмем Тоби, чтобы назад привезти, кто-нибудь на нем верхом и вернется, – добавил Тюфяк, сильно не любивший ходить пешком.

– Ты, понятное дело. Ладно, лентяй, пошевеливайся, – сказал Дан.

Они отправились к реке, вырезали удилища и уже собирались возвращаться, но тут Деми некстати сказал Томми – тот сидел верхом на Тоби с длинной палкой в руке: