– Тихо вы тут, я вас сейчас научу первостатейной карточной игре, «покер» называется, – сказал Дан, когда трое гуляк собрались вокруг стола, на котором стояла бутылка, лежали сигара и карты. – Сперва надо выпить, потом «попыхтеть», а после сыграем. Так взрослые мужчины делают, это очень здорово.
Кружка с пивом пошла по кругу, все трое громко причмокивали, хотя ни Нату, ни Томми горький напиток не понравился. Сигара оказалась еще хуже, однако признаться в этом они не решились, а потому каждый затягивался до головокружения или кашля – и, «попыхтев», передавал сигару соседу. Дан был доволен – ему это напомнило старые времена, когда ему время от времени удавалось прибиться к местному отребью. Он пил, курил и старался подражать развязностью своим былым приятелям; и вот, войдя в роль, он начал тихонько сквернословить, чтобы никто не услышал.
– Не смей говорить «черт!». Это плохо! – воскликнул Томми, до того пытавшийся не отставать.
– Да ладно! Не поучай меня, лучше играй; если не ругаться, не так весело.
– Лучше сказать: «Разгрызи меня крот», – заметил Томми, сам придумавший это забавное восклицание и очень им гордившийся.
– Или «Дьявол» – красивее звучит, – добавил Нат, на которого взрослые замашки Дана произвели сильное впечатление.
Дан фыркнул в ответ на эту «дребедень» и принялся объяснять правила игры, приправляя свою речь отъявленными ругательствами. Но вот беда: Томми хотел спать, а у Ната от пива и дыма разболелась голова, так что соображали они туго, игра шла вяло. В комнате было темно – фонарь едва светил; нельзя было ни громко смеяться, ни ходить, потому что в каморке по соседству спал Сайлас, – словом, забава вышла невеселая. А потом Дан вдруг замер и испуганно выкрикнул:
– Кто тут?
И в тот же миг закрыл шторку фонаря. В темноте прозвучал дрожащий голос:
– Я Томми потерял.
А потом стремительно зашлепали босые ноги – шаги удалялись в сторону двери, которая вела из флигеля в основное здание.
– Деми! Сейчас кого-нибудь позовет! Давай в кровать, Том, и ни гугу! – крикнул Дан, сметая со стола все приметы гулянки и срывая с себя одежду, Нат последовал его примеру.
Томми влетел к себе в комнату и нырнул в кровать, где лежал хохоча, пока что-то не обожгло ему руку: он обнаружил, что так и сжимает окурок «разгульной» сигары – именно он ее и курил, когда их прервали.
Сигара почти догорела, и Томми собирался аккуратно ее затушить, но тут послышался голос Нянюшки. Побоявшись прятать сигару в постели – вдруг выдаст, – Томми бросил ее под кровать, потыкав перед тем, чтобы, как он надеялся, загасить окончательно.
Вошли Нянюшка с Деми и очень удивились, увидев румяное личико Томми, мирно покоившееся на подушке.
– Его только что не было: я проснулся и нигде не мог его найти, – стоял на своем Деми, кинувшись к другу.
– Ты какую еще шалость задумал, плохой мальчик? – поинтересовалась Нянюшка, добродушно тряхнув спящего.
В ответ он открыл глаза и кротко пояснил:
– Да я просто сбегал к Нату по одному делу. Уходите, не мешайте, ужасно спать хочется.
Нянюшка подоткнула Деми одеяло и отправилась в соседнюю комнату, где обнаружилось, что оба мальчика мирно посапывают. «Просто мелкая шалость», – подумала она, а поскольку ничего дурного не произошло, она решила не докладывать миссис Баэр – та была занята маленьким Тедди и очень волновалась.
Томми очень хотел спать, он буркнул, чтобы Деми не лез в чужие дела и не задавал вопросов, и через десять минут уже храпел, причем ему бы и в самом страшном сне не приснилось, что происходит у него под кроватью. Сигара не потухла и тлела на соломенной циновке, пока та не вспыхнула; голодные язычки пламени поползли вверх, добрались до покрывала, потом до простыней, а потом и до самой кровати. Томми, выпив пива, спал очень крепко, а Деми оглушило дымом, так что очнулись они, только когда их уже лизал огонь – оба могли запросто сгореть заживо.
Франц засиделся за книгами и, выходя из класса, почуял запах гари; он бросился наверх и увидел дымовой столб, выползавший из левого флигеля. Он не стал тратить время и звать на помощь, сам вбежал в комнату, стащил мальчиков с охваченных огнем кроватей и вылил в пламя всю воду, какую нашел. Пламя присмирело, но не угасло, а мальчики проснулись, покатились кубарем в холодный коридор и тут же заревели во весь голос. Мгновенно примчалась миссис Баэр, а через миг и Сайлас выскочил из своей комнаты с криком: «Пожар!» – да таким, что перебудил весь дом. В коридоре сгрудилась стайка белых гоблинов с перепуганными личиками, в первый момент все онемели от ужаса.
Но миссис Баэр быстро собралась с мыслями, велела Нянюшке заняться ожогами, а Франца и Сайласа отправила вниз за мокрыми простынями – их она бросила на постели, на ковер, на занавески, которые тоже уже занялись, грозя перекинуть пламя на стены.
Почти все мальчики стояли и очумело таращились, только Дан и Эмиль проявили храбрость – таскали воду из умывальной, помогали сдергивать тлевшие занавески.