Маленькие женщины

– Да хоть дюжину, если тебе этого хочется, душенька, – ответил мистер Баэр, в добром сердце которого имелся уголочек для каждого заброшенного и неприкаянного ребенка в этом мире.

Когда днем миссис Баэр вернулась из поездки, она еще не успела выгрузить своих малышей, без которых редко отправлялась хоть куда-то, как девочка лет десяти уже выпрыгнула из коляски и помчалась в дом с криком:

– Дейзи, приветик! Ты где там?

Вышла Дейзи – было видно, что она рада видеть гостью, однако лицо ее слегка омрачилось, когда Нан произнесла, все еще пританцовывая, будто ей было не устоять на месте:

– Я тут навсегда останусь, папа мне разрешил, а сундучок мой привезут завтра, потому что нужно постирать и починить вещи, а твоя тетя вот так прямо меня и увезла. Правда здорово?

– Ну конечно. А ты захватила свою большую куклу? – спросила Дейзи, надеясь услышать утвердительный ответ, потому что в последний свой визит Нан буквально опустошила кукольный домик и настояла на том, чтобы умыть гипсовое личико Бланш-Матильды – от этого у бедняжки непоправимо испортился цвет лица.

– Да, ее тоже привезут, – откликнулась Нан с совсем не материнской беспечностью. – А я тебе по дороге колечко сплела – натаскала шерсти из хвоста у Доббина. Хочешь? – И Нан в знак дружбы протянула Дейзи колечко из конского волоса, поскольку при последнем прощании обе дали зарок никогда больше друг с другом не разговаривать.

Дейзи не устояла перед столь дивным приношением, растаяла и пригласила гостью в детскую, однако Нан возразила:

– Нет, я хочу повидать мальчиков и сходить в сарай.

После этого она умчалась прочь, раскачивая свою шляпу на резинке – резинка порвалась, а шляпу бросили в траве на произвол судьбы.

– Привет, Нан! – завопили мальчики, когда гостья ворвалась в их круг и возвестила:

– Я у вас остаюсь.

– Ура! – взревел Томми с изгороди, на которой сидел, – Нан была ему близка по духу, и он предвкушал множество совместных затей.

– Дай-ка мне биту, я не хуже вашего играю, – вызвалась Нан. – Она была ловка в любом спорте, а на тычки и пинки не обращала внимания.

– Мы пока не играем, а кроме того, наша команда и без тебя выиграла.

– А спорим, я тебя обгоню, – тут же объявила Нан, подчеркивая главное свое достоинство.

– Правда обгонит? – спросил Нат у Джека.

– Для девочки она очень быстро бегает, – ответил Джек, глядевший на Нан со снисходительным одобрением.

– Пробовать будешь? – не отставала Нан, которой хотелось продемонстрировать свою ловкость.

– Слишком жарко. – И Томми привалился к изгороди, изображая страшное утомление.

– А чего это с Тюфяком такое? – осведомилась Нан, обведя быстрым взглядом все лица.

– Ему мячом по руке попали, а он чуть что – сразу в рев, – презрительно пояснил Джек.

– А вот я никогда не плачу, даже когда больно, я ж не маленькая, – высокомерно объявила Нан.

– Пф! Да я тебя за две минуты доведу до слез, – вызвался Тюфяк, вставая.

– Ну попробуй.

– Тогда иди нарви пучок крапивы. – Тюфяк указал на пышный куст этого зловредного растения, росший возле изгороди.

Нан будто и не ведала, что крапива кусается, – выдернула ее и с торжеством подняла вверх, хотя боль от ожога была едва терпимой.

– Молодчина! – воскликнули мальчики, ценившие мужество даже в представительницах слабого пола.

Но Тюфяка словно укусила какая-то муха, а не крапива – он решил любой ценой довести Нан до слез, а потому презрительно заявил:

– Еще бы, ты привыкла совать руки куда ни попадя, так что это нечестно. Иди-ка стукнись головой о сарай изо всей силы – поглядим, заревешь ты тогда или нет.

– Не надо, – попытался остановить девочку Нат, ненавидевший любую жестокость.

Но Нан уже помчалась к сараю и ударила в стену головой, точно тараном, да так, что тут же свалилась на землю. Не сокрушенная – хотя в глазах и потемнело, – она поднялась на ноги и решительно заявила, несмотря на гримасу боли на лице:

– Было больно, но я не заплакала.

– Давай еще раз, – сердито потребовал Тюфяк, и Нан обязательно повторила бы, но Нат ее удержал, а Томми, забыв про жару, кинулся на Тюфяка бойцовым петушком, выкрикивая:

– Прекрати, а то полетишь через сарай!

Он так тряс и толкал несчастного Тюфячка, что тот целую минуту не мог сообразить, где у него голова, а где ноги.

– Она сама попросила, – только и сумел он выдавить, когда Томми оставил его в покое.

– А ты ее больше слушай, нельзя так поступать с маленькими девочками, – с упреком произнес Деми.

– Хо! Да поступайте сколько угодно! И никакая я не маленькая, я старше вас с Дейзи, так-то! – вскричала неблагодарная Нан.

– Кто бы тут говорил, Дьякон, ты Цветика каждый день обижаешь! – заявил Командор, как раз появившийся на поле битвы.

– Я ее никогда не обижаю, правда, Дейзи? – Деми повернулся к сестренке, которая причитала над саднящими ручонками Нан и предлагала обмыть водой багровую шишку, стремительно вздувавшуюся у нее на лбу.

– Ты самый лучший мальчик на свете, – без запинки отчеканила Дейзи, добавив, как того требовала правда: – Ты меня иногда обижаешь, но не специально.