Маленькие женщины

– Еще как, но вряд ли вы позволите набить его «хламом» – так говорил мистер Пейдж! – воскликнул Дан, выпрямляясь и глядя на старенький поставец заблестевшими глазами.

– Я люблю такой «хлам», а если бы и не любила, все равно отдала бы тебе этот поставец, потому что мне дороги детские сокровища и я считаю, что обращаться с ними надо уважительно. Но я собираюсь заключить с тобой, Дан, сделку и надеюсь, что ты честно выполнишь свою часть. Вот тебе поставец с двенадцатью вместительными отделениями, по одному на каждый месяц года, и ты сможешь зарабатывать их себе одно за другим, выполняя полезные для себя задания. Я считаю, что усилия должны вознаграждаться, особенно в детстве, это отличное подспорье: поначалу мы стараемся быть хорошими ради награды, но со временем, при правильном отношении, научаемся делать добро ради самого добра.

– А вы и сама получаете такие награды? – поинтересовался Дан, явно открывший для себя что-то новое.

– Еще бы! Я до сих пор не научилась без них обходиться. Вот только мои награды – не ящики, не подарки и не выходные дни, а совсем другие вещи, которые я люблю ничуть не меньше. Главная моя награда – успехи и достойное поведение моих учеников, и ради нее я согласна трудиться так же усердно, как, надеюсь, ты будешь трудиться ради своего поставца. Делай то, чего делать не хочется, причем делай на совесть, и обретешь сразу два вознаграждения: одно – реальное, которое можно подержать в руке, другое – удовлетворение от честно исполненного долга. Я понятно объясняю?

– Да, мадам.

– А маленькие подспорья нужны всем; вот ты и постараешься добросовестно учить уроки, исполнять свою работу, не обижать других мальчиков и с пользой проводить свободное время. Если мне сообщат, что ты стараешься, или если я и сама увижу это без всяких слов, ибо я быстро подмечаю успехи своих учеников, будем считать, что ты заработал очередное отделение для своих сокровищ. Видишь, некоторые из ящичков уже разделены на четыре части, я попрошу так же разделить и другие: по одной части на каждую неделю; и когда поставец заполнится красивыми и занятными предметами, я буду гордиться этим не меньше тебя, а может, даже и больше, потому что в камушках, мхе и цветистых бабочках я буду видеть претворенные в жизнь добрые устремления, укрощенные пороки и исполненные обещания. Как, попробуем, Дан?

Мальчик ответил ей более чем красноречивым взглядом – из него было ясно, что он понял и оценил ее мысль и слова, хотя и не знает, как выразить свой интерес и свою признательность за такую доброту и заботу. Она угадала смысл этого взгляда и, увидев, как Дан залился краской до корней волос, поняла, что он тронут, а ей этого и хотелось; больше она про их план рассказывать не стала, вместо этого вытянула верхний ящичек, протерла от пыли и поставила на два стула у дивана, деловито произнеся:

– Ну, начнем прямо сейчас, положим твоих замечательных насекомых в надежное место. Смотри, сюда много влезет. Бабочек и жуков я закреплю булавками на стенках, тут им ничего не сделается, а внизу останется место для более тяжелых предметов. Я дам тебе ваты, бумаги и булавок, а ты готовься к новым трудам.

– Но мне пока не выйти и не найти ничего нового, – пожаловался Дан, скорбно посмотрев на свою ногу.

– Это верно. Но ты не переживай, на эту неделю хватит того, что есть, а если попросить мальчиков, уверена, они натащат тебе кучу всякого разного.

– Они не знают, что именно нужно, а потом, лежамши здесь – в смысле лежа, – я не смогу ни работать, ни учиться – и не заработаю ни одного нового ящика.

– Уроки можно учить и здесь, да и чем мне помочь, тоже найдется.

– Правда? – Дан явно удивился и обрадовался.

– Учись проявлять терпение и бодрость, несмотря на боль и скуку. Можешь мне помочь развлекать Тедди, сматывать пряжу, можешь читать мне, пока я шью, – ты много что можешь делать, не наступая на больную ногу, так что время полетит быстро и потрачено будет не зря.

Тут вбежал Деми с большой бабочкой в одной руке и совершенно безобразной маленькой жабой в другой.

– Вот, гляди, Дан, нашел и сразу тебе принес. Правда красавица? – пропыхтел Деми, задохнувшийся от бега.

Увидев жабу, Дан рассмеялся и сказал, что ее посадить некуда, а вот бабочка совершенно великолепная и, если миссис Джо даст ему большую булавку, он прямо сейчас приколет ее к ящику.

– Я не хочу, чтобы она мучилась на булавке. Сперва нужно ее умертвить безболезненно, капелькой камфоры, – предложила миссис Джо, доставая пузырек.

– Я знаю как, потому что мистер Хайд именно так их и убивал, но у меня-то камфоры не было, вот я и использовал булавку. – Дан аккуратно капнул камфоры на головку насекомого, бледно-зеленые крылышки вздрогнули и замерли.

Сразу после этого милосердного умерщвления из спальни долетел возбужденный голосок Тедди:

– Ой, кьябы все вылезли, и большой скусял маеньких!