Маленькие женщины

И она в два легких шага очутилась на иве.

– Я с тех пор, как замуж вышла, ни разу еще не лазала по деревьям. А в детстве очень это любила, – сказала миссис Джо, одобрительно озирая тенистое гнездышко.

– Можете почитать, если хотите, а я поиграю с Тедди, – предложил Дан и начал сам мастерить удилище для нетерпеливого Малыша.

– Мне больше не хочется читать. Чем вы с Деми тут занимались? – спросила миссис Джо. По задумчивому выражению лица Дана она поняла, что того одолевают какие-то мысли.

– Да просто разговаривали. Я сперва ему рассказывал про всякие листочки, а он мне – про одну свою занятную игру. Так, майор, можете идти удить. – В качестве последнего штриха Дан прикрепил к согнутой булавке, которая висела на бечевке, привязанной к удилищу, крупную муху.

Тедди свесился вниз и погрузился в высматривание рыбы – в том, что она приплывет, у него не было ни малейших сомнений. Дан придерживал его за юбочку, чтобы он не навернулся в ручей, а миссис Джо очень быстро разговорила Дана, начав первой:

– Очень хорошо, что вы с Деми разговаривали «про всякие листочки», ему это чрезвычайно полезно. Было бы здорово, если бы ты его иногда учил и брал с собой на прогулки.

– Я бы с удовольствием, он же страшно умный, вот только…

– Только что?

– Вряд ли вы мне его доверите.

– Почему?

– Ну, Деми такое сокровище, очень хороший мальчик, а я как раз плохой, – я думал, вы не разрешите нам общаться.

– Вовсе ты не «плохой», как ты это называешь, и я полностью доверяю тебе, Дан, потому что ты честно пытаешься стать лучше и с каждой неделей преуспеваешь все больше.

– Правда? – Дан поднял на нее глаза, и облачко, омрачавшее его лицо, рассеялось.

– Безусловно. А ты сам не чувствуешь?

– Я надеюсь, но откуда же мне знать?

– Я все ждала и потихоньку за тобой наблюдала: думала, нужно тебя испытать, и, если ты выдержишь испытание, я постараюсь наградить тебя, как смогу. Ты испытание выдержал, поэтому теперь я готова доверить тебе не только Деми, но и своего сынишку – ты в состоянии научить их обоих тому, чему не можем научить мы.

– Правда? – Дана явно изумила эта мысль.

– Деми всю жизнь прожил среди взрослых, ему нужно как раз то, в чем ты прекрасно разбираешься: знание обычных вещей, воля и мужество. Он считает тебя самым храбрым мальчиком на свете и восхищается твоей силой воли. Кроме того, ты много знаешь о природе, можешь рассказывать про птиц, пчел, про листья, животных – про все то, чего нет в его книжках; это правдивые истории, и новые знания пойдут ему на пользу. Разве ты не видишь, как много ты можешь для него сделать и почему мне нравится, когда вы вместе?

– Но я иногда употребляю плохие слова и могу научить его чему-то неправильно. Не со зла, просто иногда они выскакивают – вот, несколько минут назад я сказал «черт», – пожаловался Дан, которому очень хотелось, как велит совесть, сознаться в своих проступках.

– Я знаю, что ты очень стараешься не говорить и не делать ничего такого, что может повредить нашему Малышу, и тут, как мне кажется, Деми может тебе помочь, потому что он совсем не испорченный и очень мудрый для своих лет, и у него есть то, что я пытаюсь внушить тебе, дружочек: правильные принципы. Привить их ребенку никогда не рано, и никогда не поздно развить их в тех, чьим воспитанием пренебрегали. Вы пока еще только мальчики, вам не поздно учиться друг у друга. Деми, сам того не сознавая, укрепит твою нравственность, а ты укрепишь его здравый смысл – у меня же будет понимание того, что я помогла вам обоим.

Не описать словами, как тронули и порадовали Дана ее доверие и похвала. Раньше ему никто и никогда не доверял, никто не пытался отыскать и развить в нем зачатки добра, никто и не подозревал, сколько ценного сокрыто в душе у заброшенного мальчишки, который едва не погиб, но быстро почувствовал и оценил поддержку и сострадание. Какие бы свершения ни ждали его в будущем, ни одно не будет столь же великим, как возможность передать немногие свои добродетели и достижения другому ребенку, которого он уважает всей душой; не было более действенного способа смирить его нрав, чем доверить невинного Малыша его заботам. Все это придало Дану мужества поделиться с миссис Джо планом, который они составили с Деми, и она очень порадовалась тому, что первый шаг уже сделан без ее участия. Похоже, у Дана все шло гладко, миссис Джо это радовало, поскольку раньше задача по его перевоспитанию казалась ей очень нелегкой, однако, твердо веря в то, что душевное преображение доступно даже людям куда старше и куда более испорченным, она сумела добиться стремительных и воодушевляющих перемен. Дан проникся мыслью, что у него теперь есть друзья и собственное место в мире, что есть ради чего жить и работать, и хотя он был скуп на слова, но все самое лучшее, самое лучезарное в его душе, состарившейся под гнетом тяжкого опыта, откликалось на любовь и доверие. Спасение Дана было предрешено.