Маленькие женщины

– Похвалю, потому что он говорит правду; и если ты, Робин, сделаешь для брата хотя бы половину того, что папа делает для меня, жизнь твоя не будет потрачена впустую, – от души произнесла миссис Джо. – Я очень рада, что вы стали помогать друг другу. Так и надо, а нужды, добродетели и недостатки самых близких людей лучше осознать раньше, чем позже. Любовь не должна делать нас слепыми к недостаткам, а близкое знакомство – не повод винить за мелкие прегрешения. Старайтесь и дальше, сыночки, и почаще награждайте нас такими сюрпризами.

– Liebe Mutter все уже сказала; мне тоже очень по душе ваша братская привязанность. Она всем на пользу, и пусть она длится вечно! – И профессор Баэр кивнул своим сыновьям, которые выглядели одновременно и польщенными, и смущенными – и не знали, как ответить на эти хвалебные отзывы.

Робу хватило ума промолчать – он боялся сказать лишнего, Тед же понял, что не в силах сдерживаться, и выпалил:

– Я, видите ли, выяснил, что Бобби – отличный, отважный парень, и теперь пытаюсь как-то искупить все те неприятности, которые ему причинил. Я всегда знал, что он страшно умный, но мне он казался слабаком, потому что читать ему нравится больше, чем развлекаться, а еще он вечно талдычит про свою совесть. А теперь я начинаю понимать, что настоящие мужчины – это не те, кто громче всех говорит и больше всех петушится. Вовсе нет! Наш старина Боб хотя и тихоня, но при этом герой и боец, я им страшно горжусь; вы бы тоже гордились, если бы всё знали.

Тут Роб быстрым взглядом окоротил брата; тот запнулся, покраснел и в ужасе зажал рот ладонью.

– Так что, мы так «всё» и не узнаем? – стремительно осведомилась миссис Джо, потому как ее острый взгляд заметил признаки опасности, а материнское сердце ощутило, что между ней и ее сыновьями встала какая-то тайна. – Мальчики, – продолжила она серьезным тоном, – у меня возникли подозрения, что перемена, которую мы тут обсуждаем, вызвана не резким взрослением, как нам это представляется. Мне дело видится так: Тед чего-то напроказил, а Роб его покрывает – именно поэтому мой озорник в таком благостном настроении, а его совестливый брат, который ничего никогда не скрывает от мамы, – в таком задумчивом.

Роб покраснел не меньше Теда, а потом, мгновение поколебавшись, поднял глаза и с облегчением произнес:

– Да, мама, так и есть; все уже позади, никто не пострадал, давайте про это забудем – по крайней мере, на какое-то время. Мне очень неприятно что-то от тебя скрывать, но ты уже знаешь так много, что мне не о чем тревожиться, да и тебе тоже. Тед чувствует себя виноватым, я его ни в чем не виню, и это событие пошло на пользу нам обоим.

Миссис Джо взглянула на Теда – тот отчаянно заморгал, однако сносил ее взгляд, как подобает мужчине; потом повернулась к Робу – он улыбнулся ей так лучезарно, что у нее отлегло от сердца. Тем не менее что-то в выражении его лица ее поразило, и она вдруг поняла, почему он выглядит старше, серьезнее, но даже милее обычного. То был отсвет душевных и телесных терзаний, след терпеливого и благожелательного приятия чего-то неизбежного. В мозгу ее промелькнула мысль, что мальчик ее подвергся некой опасности, а взгляды, которыми обменялись ее сыновья и Нан (они от нее не ускользнули), подтвердили ее опасения.

– Роб, душенька, ты заболел? Тед тебя обидел или изувечил? Рассказывай немедленно, я не потерплю никаких тайн. Последствия несчастных случаев или небрежения порой остаются на всю жизнь. Фриц, заставь их открыться!

Мистер Баэр отложил работу, подошел и встал между сыновьями, а потом произнес тоном, который усмирил страхи миссис Джо, а мальчикам придал храбрости:

– Дети мои, откройте правду. Мы ее выдержим, не таитесь, чтобы нас не расстраивать. Тед знает, что мы многое готовы простить из любви к нему, так что говорите откровенно.

Тед тут же нырнул в диванные подушки, да там и остался – наружу торчали лишь заалевшие уши, а Роб в нескольких словах пересказал, чтó случилось, – правдиво, но не сгущая красок, и поспешил тут же добавить, что Дон не взбесился, рана почти зажила и никакая опасность никому не грозит.

Миссис Джо, однако, побледнела так, что Робу пришлось обнять ее за плечи; что касается его отца, он повернулся и отошел, воскликнув: «Ach Himmel!»[393] – и в голосе его звучала такая смесь боли, облегчения и благодарности, что Тед накрылся еще одной подушкой, чтобы заглушить звук. Через минуту все наладилось, но подобные новости всегда ошарашивают, даже если самое страшное уже позади, – и миссис Джо прижимала к себе своего мальчика, пока не подошел его отец и не забрал его, а потом проговорил дрогнувшим голосом, крепко пожав ему обе руки:

– Оказаться в смертельной опасности – серьезное испытание для мужчины; ты с ним справился достойно; мы не выжили бы без нашего славного сыночка; слава Богу, все с ним в порядке!