Маленькие женщины

Оставим их посреди счастливых трудов и ожиданий и проследим, как поживают другие отсутствующие мальчики: ведь и они ждут и трудятся в надежде на лучшее будущее. Нат целеустремленно продвигался по пути, который столь мудро избрал, пусть он и не оказался выстлан цветами, а, напротив, весьма тернист и труден, ведь Нат познал вкус вольной жизни и удовольствия, когда откусывал кусочки запретного плода. Урожай он собрал довольно скромный, однако не забыл принципа: «Что посеешь, то и пожнешь» – и среди многих сорняков оказались и налитые колосья. Днем он давал уроки, а по вечерам играл на скрипке в низкопробном театрике, при этом учился столь усердно, что педагог его нарадоваться не мог и держал его в уме как многообещающего студента, достойного хорошего шанса – если таковой представится. Разгульные друзья его позабыли, а вот старые остались рядом и дружно пытались подбодрить, когда усталость и тоска по дому нагоняли на него уныние. Настала весна, дела пошли на поправку: расходы сократились, работа стала приятнее, а жизнь легче, ведь зимние ветры больше не дули в спину под легкой одежкой, а мороз не щипал пальцы ног, неустанно шагавших вперед в старых башмаках. Долги больше Ната не обременяли, год вдали от дома подходил к завершению, а в случае, если усердный ученик решит остаться в Германии, герр Бергман возлагал на него определенные надежды, которые должны были обеспечить ему самостоятельность – по крайней мере, на какое-то время. Так что Нат прогуливался под липами без прежней тяжести в сердце, а майскими вечерами ходил по городу с небольшим студенческим оркестром – они играли перед теми домами, где он когда-то сиживал в качестве гостя. Никто не узнавал его в темноте, хотя среди слушателей часто оказывались старые знакомые, и однажды Минна бросила ему денег – он покорно принял их как часть справедливого наказания, ибо его терзала мысль о собственных грехах.

Награда воспоследовала даже раньше, чем Нат рассчитывал, и оказалась достойнее, чем он, по собственному мнению, заслужил; тем не менее сердце его дрогнуло от радости, когда в один прекрасный день учитель объявил, что его, в числе других многообещающих студентов, приглашают в члены музыкального общества, которому в июле следующего года предстоит принять участие в крупном праздновании в Лондоне. Эта весть стала не только честью для скрипача, но и радостью для мужчины: он окажется ближе к дому, а кроме того, перед ним открывается возможность продвижения на избранном поприще, да еще и заработка.

– Постарайся помочь Бахмайстеру в Лондоне с английским языком, и, если все пройдет хорошо, он с удовольствием возьмет тебя с собой в Америку – они отплывают туда в начале осени, чтобы давать зимой концерты. Ты сильно преуспел в последние месяцы, я возлагаю на тебя большие надежды.

Поскольку у великого Бергмана не было привычки хвалить своих учеников, радость и гордость наполнили всю душу Ната – и он стал трудиться еще усерднее, дабы исполнить пророчество педагога. Он считал, что поездка в Англию – предел счастья, но пределы раздвинулись, когда в начале июня к нему в гости ненадолго приехали Франц с Эмилем и привезли целый ворох хороших новостей, добрых пожеланий и желанных подарков для нашего одиночки – он едва удержался, чтобы не броситься им на шею и не зарыдать, как барышня, так он был рад видеть старых друзей. Как он гордился тем, что они застали его в тесной каморке, занятым настоящим делом, а не фатом, прожигающим жизнь на чужие деньги! С каким воодушевлением поведал он им о своих планах, заверил, что не имеет никаких долгов, и выслушал их хвалу за успехи в музыке, а также уважительные отзывы о его бережливости и упорстве в добродетели! Какое он испытал облегчение, когда сознался в своих прегрешениях, а друзья только посмеялись и сообщили, что и им пришлось пережить подобное – и в итоге они многому научились. Было решено, что в июне Нат приедет на свадьбу, а потом присоединится к товарищам в Лондоне. Поскольку ему предстояло быть свидетелем со стороны жениха, он не отверг настойчивости Франца и позволил заказать себе новый костюм; в то же время из дома прислали чек, и он почувствовал себя почти миллионером – причем очень счастливым; дело в том, что с чеком пришли дружеские письма, полные восторга от его успехов, и он почувствовал, что заслужил такое счастье, а потому ждал веселых праздников с нетерпением ребенка.