Маленькие женщины

Повсюду катили экипажи, и жизнерадостные компании, собравшиеся на террасах, лужайках и подоконниках, праздно гадали, кто будет среди почетных гостей. Появление сильно запыленного экипажа, нагруженного множеством сундуков, – дом мистера Баэра гостеприимно распахнул перед ним свои двери – вызвало сильный прилив любопытства, тем более что из экипажа выскочили два иноземного вида джентльмена, а за ними – две юные барышни, а Баэры приветствовали всех четверых радостными криками и крепкими объятиями. Потом все скрылись в доме, багаж унесли следом, и наблюдателям осталось только гадать, что это за таинственные незнакомцы, – пока одна из студенток со знающим видом не объявила, что это племянники профессора, один из которых совершает свадебное путешествие.

Она оказалась права: Франц с гордостью представил родным светловолосую и статную новобрачную, и едва ее успели расцеловать и благословить, как Эмиль подвел к ним милую свою англичаночку Мэри и, сияя от счастья, объявил:

– Дядюшка, тетя Джо, а вот и еще одна ваша дочь! Найдется место и для моей жены?

Кто бы в этом сомневался! Мэри едва удалось вызволить из радостных объятий новоявленных родственников, которые, припомнив, какие страшные испытания пережили вдвоем юноша и девушка, пришли к выводу, что нет ровным счетом ничего странного в столь счастливом завершении дальнего странствия, начавшегося столь трагически.

– Но почему вы не предупредили, что привезете двух новобрачных, а не одну? – осведомилась миссис Джо, которая, как всегда, выглядела не слишком благопристойно в платке, наброшенном на папильотки, – она примчалась прямиком из своей комнаты, где готовилась к тяжким вечерним испытаниям.

– Ну, я вспомнил, как вы всегда потешались над женитьбой дяди Лори, и решил устроить вам еще один такой же сюрприз, – рассмеялся Эмиль. – Я сейчас в отпуске, вот мы и решили воспользоваться добрым ветром и славной погодой и сопроводить старину Франца. Думали, что прибудем вчера, но не вышло, ну да ничего, к концу торжеств все равно успели!

– Ах, дети мои, какое несказанное счастье видеть вас такими счастливыми в вашем бывшем доме! Нет слов, чтобы фыразить мою благодарность, могу лишь попросить Фатера нашего Небесного благослофить вас и сохранить! – воскликнул профессор Баэр, пытаясь заключить в объятия всех четверых разом. По щекам его струились слезы, и он даже начал путаться в английском.

Апрельский ливень очистил воздух и облегчил переполненные чувствами сердца счастливцев; потом, разумеется, начались разговоры: Франц и Людмила говорили с дядюшкой по-немецки, Эмиль и Мэри беседовали с тетушками; вокруг этой группы собралась молодежь – им не терпелось услышать историю кораблекрушения, спасения, возвращения домой. Эта история сильно отличалась от той, которую вы читали на бумаге, и, слушая подробное повествование Эмиля, которое время от времени прерывал нежный голос Мэри – она расцвечивала тот или иной факт, подчеркивавший его мужество, выдержку и самоотверженность, – они прониклись уважением и жалостью к этим счастливцам, героям рассказа о страшной опасности и счастливом спасении.

– Теперь, стоит мне услышать стук дождя, мне всегда хочется молиться; что же касается женщин, я готов снять шляпу перед каждой из них, ибо они храбрее всех известных мне мужчин, – произнес Эмиль с новоявленной серьезностью, которая шла ему не меньше, чем новообретенная чуткость в обращении с другими.

– Может, женщины и храбры, но некоторые мужчины так же нежны и самоотверженны, как и женщины. Знаю я одного мужчину, который посреди ночи засовывал свою порцию еды в карман некой девушки, хотя сам умирал с голоду, и часами укачивал на руках больного старика, чтобы тот хоть немного поспал. Ах нет, любовь моя, я все это расскажу, уж позволь мне! – воскликнула Мэри, удерживая обеими руками ладонь, которой он попытался запечатать ей губы.

– Я всего лишь исполнял свой долг. Если бы мучения эти продлились еще какое-то время, я бы, возможно, повел себя ничем не лучше бедного Барри и боцмана. Ужасная была ночь, правда?

И Эмиль передернулся от одного воспоминания.

– Не думай про это, душа моя. Расскажи о счастливых днях, которые мы провели на «Урании», когда папе стало лучше, а мы были в безопасности и направлялись к дому, – попросила Мэри, бросив на мужа доверчивый взгляд и сострадательно дотронувшись до его руки – от этого прикосновения тени, похоже, рассеялись и на первый план вышли радостные подробности их сурового испытания.

Эмиль немедленно взбодрился и, обвив рукой талию своей «милочки», рассказал, как оно полагается моряку, счастливое окончание своей истории.