Маленькие женщины

И Тедди походкой актера-трагика вышел на сцену – прямо Гамлет во фраке и стоячем воротничке.

– Сын, изволь слушаться! – Когда миссис Джо начинала говорить таким тоном, ей подчинялись безоговорочно. Впрочем, впоследствии усы появились вновь, и многие незнакомцы остались при убеждении, что в семействе трое юных Баэров. То есть Теду остался хоть один луч во тьме.

Мистера Баэра переполнили радость и гордость, когда в назначенный час он глянул вниз на ряды юных лиц, думая о «грядках», на которых он с такой надеждой и усердием посеял много лет назад добрые семена – теперь из них вырос богатый урожай. Прекрасное пожилое лицо мистера Марча светилось тихим удовлетворением: после многих лет терпеливого ожидания сбылась мечта всей его жизни; любовь и почтение, светившиеся на обращенных к нему лицах юношей и девушек, свидетельствовали о том, что желанная награда нашла его в полной мере. Лори в таких случаях всегда старался держаться в тени, насколько позволяли приличия, ибо благодарственные оды, стихи и речи так и сыпались на основателя колледжа и благородного филантропа. Все три сестры сияли от гордости, сидя среди других дам и наслаждаясь, как это могут одни лишь женщины, почестями, которых удостаивались их любимые мужчины; что же до «плодов Плама» – так называли себя младшие, – они считали, что нынешний праздник – их личное достижение, и принимали любопытные, восхищенные и завистливые взгляды чужаков со смесью радости и достоинства, наблюдать за которыми было очень забавно.

Музыку исполняли великолепно – да оно и не может быть иначе, если дирижерской палочкой взмахивает сам Аполлон. Стихотворения – как оно всегда бывает в подобных случаях – различались по качеству, ибо юные декламаторы пытались вложить старые истины в новые слова и придавали им веса энтузиазмом, светившимся на сосредоточенных лицах и звучавшим в молодых голосах. Приятно было видеть, с каким неподдельным интересом девушки вслушивались в слова блистательного собрата-студента и аплодировали ему так, будто ветерок шелестел над цветочной клумбой. Еще приятнее и интереснее было наблюдать за лицами молодых людей, когда тонкая фигурка в белом замирала на фоне именитых гостей в черных фраках и, попеременно краснея и бледнея, – причем губы дрожали, пока сознанию важности ее миссии не удавалось обороть девический страх, – произносила слова от всего женского сердца, используя всю силу женского ума: о надеждах и сомнениях, упованиях и наградах – обо всем том, к чему все должны обращать свои таланты, чаяния и труды. Чистый и четкий голос пробуждал все самое благородное в душах у юношей и скреплял печатью долгие годы дружества, которым предстояло навеки остаться лелеемым воспоминанием.

Лучшим выступлением дня была единодушно признана речь Элис Хит: не отличаясь цветастостью и сентиментальностью, которыми так часто грешат юные ораторы, она была исполнена искренности, рассудительности и звучала так вдохновенно, что вызвала бурю аплодисментов: славных ее соучеников так воспламенил призыв «шагать плечом к плечу», будто девушка прямо перед ними спела «Марсельезу»[435]. Один юноша пришел в такое возбуждение, что едва не вскочил с места и не подхватил выступавшую на руки, но она поспешила укрыться среди подруг, которые глядели на нее с ласковой гордостью и слезами на глазах. Юношу остановила предусмотрительная сестра, и через миг он взял себя в руки и уже внимал речи президента колледжа.

А она стоила того, чтобы послушать, ибо мистер Баэр говорил подобно отцу, провожающему своих детей на битву жизни; его нежные, мудрые и полезные слова остались в сердцах надолго – даже тогда, когда забылись все похвалы. Потом прозвучали другие выступления, все в духе Пламфилда, и вот наконец все завершилось. Почему со здания не сорвало крышу, когда могучие легкие восторженных студентов исторгли из себя заключительный гимн, навек останется загадкой; но крыша даже не шелохнулась, и лишь гаснущие гирлянды задрожали, когда пение взмыло ввысь и смолкло, оставив доброе эхо блуждать по коридорам весь следующий год.

Середина дня ушла на обед и закуски, а к закату сделалось тише – все воспользовались возможностью передохнуть перед началом вечернего празднества. Прием у президента всегда предвкушали с удовольствием, равно как и танцы на Парнасе, все эти прогулки, пение и флирт – все удовольствия, какие юноши и девушки, едва завершившие учебу, способны втиснуть в несколько часов.