Маленькие женщины

«Мрачный лес», как значилось в театральной программке, был представлен несколькими комнатными растениями в горшках, куском зеленой байки, постеленной на полу, и импровизированной пещерой в отдалении. Сводом этой пещеры служила сушка для белья, а стенами – письменные столы. Внутри пылал жаром небольшой горн с висевшим над ним котелком, над которым склонилась старая ведьма. На сцене было темно, и потому отблески пламени придавали ведьме зловещий вид, особенно после того как она сняла с котелка крышку и из него вырвалась длинная струя пара. Спустя несколько мгновений первый зрительский восторг улегся и на сцене, позвякивая висящим на боку мечом, появился злодей Гуго с черной бородкой, в надвинутой на лоб широкополой шляпе, в просторном плаще и сапогах. Пройдясь несколько раз в явном волнении туда и обратно, он вдруг хлопнул себя по лбу и разразился проклятиями в адрес Родриго, уверениями в страстной любви к Заре и клятвенными обещаниями убить первого и покорить сердце второй. Угрюмые интонации в хриплом голосе Гуго, монолог которого прерывался вскриками, когда чувства брали над ним верх, произвели на аудиторию чрезвычайное впечатление, и она разразилась аплодисментами в тот же миг, когда злодей сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Поклонившись с видом человека, привыкшего к всеобщему обожанию, Гуго, крадучись, вошел в пещеру и властно призвал Хейгар, воскликнув:

– Эй ты, ведьма! Ты нужна мне!

Наружу выступила Мег в седом парике из конского волоса, красно-черном платье и накидке, расшитой каббалистическими знаками. Гуго потребовал от нее сварить приворотное зелье, чтобы Зара влюбилась в него без памяти, и еще одно зелье, дабы погубить Родриго. Хейгар ответила ему драматическим речитативом, пообещав и то и другое, после чего призвала к себе призрака, который должен был доставить ей любовный напиток:

Сюда, сюда стремись из дома своего,
Легконогая сильфида, призываю тебя!
Рожденная в розах, вскормленная росой,
Умеющая составлять магические формулы и зелья!
Принеси мне как можно скорей
Тот пахучий любовный напиток,
Что так нужен мне.
Пусть он будет сладким и крепким,
Фея, услышь мою песнь!

За сим последовала негромкая мелодия, и в глубине пещеры появилась маленькая фигурка в дымчато-белом одеянии, со сверкающими крыльями, золотистыми волосами и в венке из роз. Взмахнув рукой, она запела:

Вот я и пришла
Из своего небесного дома,
Что стоит далеко, на серебряной луне.
Возьми волшебное заклятье
И хорошо используй его,
Иначе вскоре оно потеряет силу!

Уронив небольшую позолоченную бутылочку к ногам ведьмы, сильфида исчезла. Хейгар разразилась очередным заклинанием, призвав нового призрака, уже далеко не такого красивого: сразу же после громкого удара появился черный бес, который что-то прохрипел в ответ ведьме, швырнул Гуго темную бутылочку и с издевательским смехом растаял в воздухе. Рассыпавшись в благодарностях и сунув зелье за отвороты сапог, злодей удалился, а Хейгар сообщила аудитории, что, поскольку в прошлом он убил нескольких ее друзей, она прокляла его, а сейчас намерена разрушить планы злодея и отомстить ему. Тут занавес опустился и начался антракт. Зрители принялись вкушать сладости и обсуждать достоинства пьесы.

Перед тем как ситцевый занавес снова поднялся, слышался продолжительный перестук молотков, но никто и не подумал жаловаться на задержку, когда стало ясно, какую красоту создал театральный плотник. Сцена была поистине великолепна. К самому потолку вздымалась башня. Примерно посредине было окно, в котором горела лампа; за белой занавеской скрывалась Зара в чудесном серебристо-голубом платье; она ожидала Родриго. Он предстал перед ней во всем великолепии: с каштановыми локонами, в шляпе с пером, алом плаще, с гитарой и, разумеется, в сапогах. Опустившись у подножия башни на колени, Родриго разразился прочувствованной серенадой. Зара ему ответила и после музыкального диалога согласилась бежать вместе с ним. И вот тут наступил кульминационный момент представления. Родриго извлек откуда-то веревочную лестницу с пятью ступенями, бросил один конец Заре и предложил ей спуститься. Девушка робко выбралась наружу через окно, оперлась рукой о плечо Родриго и уже собиралась грациозно спрыгнуть вниз, но – увы! увы и ах! – забыла о собственном шлейфе. Он зацепился за оконный переплет, башня зашаталась, накренилась и с грохотом обрушилась, похоронив под обломками несчастных влюбленных.

Раздался дружный крик; из-под развалин высунулись брыкающиеся ноги в желтовато-коричневых сапогах, а вслед за ними показалась златовласая головка, воскликнувшая:

– Говорила я вам! Говорила!