Маленькие женщины. Хорошие жены

С этими словами Мэг встала и уже собиралась прорепетировать полный достоинства выход, когда шаги, доносившиеся из передней, заставили её броситься на своё место и начать шить так быстро, как если бы вся её жизнь зависела от того, чтобы вовремя закончить именно этот шов. Джо подавила смех от такой внезапной перемены в сестре, и, когда раздался робкий стук, она открыла дверь с мрачным и далеко не гостеприимным видом.

– Добрый день. Я пришёл за своим зонтом, то есть узнать, как сегодня чувствует себя ваш папа, – сказал мистер Брук, немного смутившись, переводя взгляд с одного красноречивого лица на другое.

– У него всё хорошо, он на вешалке. Я схожу за ним и скажу, что вы здесь. – И, не случайно перемешав в своём ответе отца и зонт, Джо выскользнула из комнаты, чтобы дать Мэг возможность произнести свою речь и продемонстрировать своё достоинство. Но как только она исчезла, Мэг начала бочком пробираться к двери, бормоча что-то вроде:

– Мама будет рада вас видеть. Прошу вас, садитесь, я позову её.

– Не уходите. Вы боитесь меня, Маргарет?

Мистер Брук выглядел таким печальным, что Мэг подумала, что она, должно быть, совершила какую-то грубость. Она покраснела до маленьких кудряшек на лбу, потому что он никогда раньше не называл её Маргарет, и она с удивлением обнаружила, как естественно и приятно было слышать это от него. Стремясь казаться дружелюбной и непринуждённой, она протянула ему руку, жестом выражая признательность, и с благодарностью сказала:

– Разве я могу вас бояться, вы же были так добры к папе. Не знаю, как я могу отблагодарить вас за это.

– Хотите, я подскажу вам, как это сделать? – спросил мистер Брук, крепко сжимая маленькую ручку в своих ладонях и глядя на Мэг сверху вниз с такой любовью в карих глазах, что её сердце затрепетало, и ей одновременно захотелось убежать, остаться и выслушать.

– О нет, пожалуйста, не надо, мне лучше не… – сказала она, пытаясь освободить свою руку и выглядя испуганной, несмотря на то что она отрицала свой страх.

– Я не буду беспокоить вас. Я только хочу узнать, нравлюсь ли я вам хоть немного, Мэг. Я так люблю вас, дорогая, – нежно добавил мистер Брук.

Вот и представился момент для спокойной, достойной отповеди, но Мэг ничего не сказала. Она забыла все слова, опустила голову и ответила:

– Я не знаю, – так тихо, что Джону пришлось нагнуться, чтобы расслышать этот глупый краткий ответ.

Он, казалось, решил, что это стоило усилий, потому что улыбнулся про себя, как будто был вполне доволен, благодарно пожал пухлую ручку и сказал самым убедительным тоном:

– Не затруднит ли вас это выяснить, потому что я буду работать с тяжёлым сердцем, пока не узнаю, получу ли я в конце концов свою награду или нет.

– Я слишком молода, – запинаясь, пробормотала Мэг, удивляясь, почему она так взволнована, и в то же время наслаждаясь этим ощущением.

– Я подожду, а тем временем вы, возможно, научитесь любить меня. Это будет очень тяжёлый урок для вас, дорогая?

– Нет, если бы я сочла за лучшее выучить его, но…

– Пожалуйста, постарайтесь, Мэг. Мне нравится обучать вас, и это легче, чем немецкий, – прервал её Джон, завладев и другой рукой, так что у неё не было возможности спрятать лицо, когда он наклонился, чтобы заглянуть в него.

Его голос был умоляющим, но, украдкой взглянув на Джона, Мэг увидела, что его глаза были весёлыми и нежными и что на его лице была довольная улыбка человека, который не сомневался в своём успехе. Это её задело. Ей пришли на ум глупые уроки кокетства Энни Моффат, и властолюбие, покоящееся в груди даже лучшей из маленьких женщин, внезапно проснулось и охватило её. Она почувствовала странное возбуждение и, не зная, что ещё предпринять, поддалась этому капризному импульсу и, вырвав руки у Брука, сказала раздражённо:

– Нет, я не стану. Пожалуйста, уйдите и оставьте меня в покое!

Бедный мистер Брук выглядел так, словно его прекрасный воздушный замок рушился у него над головой, потому что он никогда раньше не видел Мэг в таком настроении, и это несколько сбило его с толку.

– Вы действительно так считаете? – с тревогой в голосе спросил он, последовав за ней, когда она отошла от него.

– Да, считаю. Я не хочу, чтобы вы беспокоили меня по этому поводу. Отец говорит, что мне это не нужно, ещё слишком рано, и я бы предпочла этого не делать.

– Могу ли я надеяться, что вскоре вы передумаете? Я подожду и ничего не буду говорить, пока для вас не наступит время. Не играйте со мной, Мэг. Я и не думал, что от вас можно этого ожидать.

– И не думайте обо мне вовсе. Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали, – сказала Мэг, которая почувствовала озорное удовлетворение, испытывая терпение поклонника и свою власть над ним.