Маленький мальчик нашел пулемет

Профессора Ферзика позвали к дальнему столу, и он отошел от Сережи и Любочки. Ребята остались одни. Зрелище мучений добренького дяденьки, который совсем недавно издевался над ними, было невыносимым.

— Все-таки обманул нас этот сантехник Потапов! — воскликнула Любочка с возмущением. — Я говорила! А ты не послушался! «Он нас выведет! Он нас спасет от этого монстра!» А вот теперь мы попали к настоящим маньякам!

Сережа тоже понял, что здесь нечисто. Неужели это продолжается искаженная реальность?

— Они ведь пообещали, что будут дядьку перевоспитывать, а сами мучают! — в отчаянии произнес он.

— Кто пообещал? — резонно заметила Любочка. — Какой-то сантехник Потапов? Он мне сразу показался подозрительным. А теперь я понимаю — это агент, а никакой не сантехник… Уж лучше бы мы в милицию дяденек отнесли! Там бы с ними гораздо гуманнее поступили!

— Это точно… — вздохнул Сережа.

Дяденька, которому на дальнем конце стола медленно дробили кости, прокричал что-то требовательное, но неразборчивое, и жалобно взвизгнул.

— Все, я не могу больше на это смотреть! — с этими словами Любочка решительно подошла к стоящему ближе всего к ней колесу, на котором четвертовали непрестанно вопящего поэта злобной литературы, и принялась распутывать на нем кожаные ремни, сдернула дяденьку с четвертовального колеса, поставила на пол, чуть подтолкнула в спинку и крикнула:

— Беги, дяденька, тебя больше никто не будет мучить! Только веди себя хорошо!

Со всех сторон к Любочке бросились ученые.

— Как не стыдно мучить маленьких и беззащитных! — обратилась она к окружившим её взрослым. — Вы все маньяки. Кровожадные злодеи! Добренький дяденька со своими злобными стишками — добрый барашек по сравнению с вами. Немедленно перестаньте терзать этих бедняжек! Отпустите нас!

— Девочка, что ты такое говоришь? — со смехом произнес один из ученых.

— Пытки в двадцать первом веке! Позор! Это нужно остановить немедленно!

Любочка сделала шаг к следующему дядьке, которого жестокие псевдоученые посадили на кол. Злобный поэт кривил свою раскрасневшуюся физиономию, кряхтел, но терпел. Любочка уже почти сняла несчастного дядьку с кола, но вдруг оглянулась на первого своего спасенного и увидела, что вместо того, чтобы бежать из ужасной лаборатории, одуревший дяденька вновь полез на колесо для четвертования, громко крича:

— Пытайте меня! Привязывайте обратно и пытайте!

В полном недоумении переглянулись Любочка и Сережа, который под шумок тоже принялся отвязывать дядьку от дыбы. Профессор Ферзик и лаборант Перцев с улыбками взять детей за руки.

— Нет! — закричала Любочка, вырываясь. — Вы и меня сейчас на электрический стул отправите! За то, что я вас разоблачила! Но я не дамся! Отпустите меня быстро!

Подоспевший лаборант Перцев схватил Любочку на руки. Она вырывалась и брыкалась, но, увидев, что ничего с ней пока не делают, притихла.

— Ребенок переволновался. — заметил профессор. — Надо срочно принимать меры.

А тем временем со всех сторон стали доноситься крики:

— Мучайте меня еще!

— Смолы мне погорячее!

— Побольнее!

— Поддайте жару!

— Пытайте меня, пытайте! — дергался от нетерпения классик злобной поэзии, прикованный к аппарату, который при помощи системы дощечек и веревочек сдавливал его суставы и кости. Возле поэта стояла Аля и не торопилась закручивать пыточный механизм.

— Не буду мучить. — твердо говорила она дяденьке.

А тот извивался и жалобно просил:

— Ну пожалуйста, помучай!

— Не буду. Пока не скажешь…

— Не скажу! Мучай, мучай! — требовательно вопил дядька, и его голосок сливался с хором, который кричал те же самые слова.

— Вот это дяденька дает… — только и смогла проговорить потрясенная Любочка.

— Поняли, ребята, — сказал профессор Ферзик, вместе с лаборантом Перцевым, Любочкой и Сережей выходя из этой лаборатории, — им нравится, когда их пытают и мучают. Такой вот аномальный субъект этот поэт-песенник, автор кровожадных произведений. Отклонения, ничего не поделаешь. В природе ещё и не такое, к сожалению, встречается.

— Так почему же вы их то мучаете, а то не мучаете? — Сережа пока мало что понимал.

— Только так можно узнать о том, где сейчас находятся остальные части доброго дяденьки. Они ж разбежались по свету. А раз это один и тот же человек, он-то про себя все знает. Так что захочет ощутить свои любимые пытки, покричать, помучиться — все и расскажет. Они ж ведь врать ещё горазды… Но скоро они все один за другим расколются. А мы уж потом вышлем за ними специальную группу и отловим злодеев.

— А дальше что с ними будете делать? — Любочка не вполне доверяла словам профессора.

— Это известная практика, — ответил он, открывая дверь соседнего кабинета, — такое случается раз в пятнадцать лет. Подрастает новое поколение детей, и появляется такой добренький дяденька, который начинает учить ребят всяким гадостям. Он вроде Кощея Бессмертного, живет вечно. Наша задача схватить его и посадить в изолированную камеру. Раньше он только и сидел там, больше ничего с ним сделать не могли. Но сейчас наука шагнула вперед. Мы при помощи современного оборудования как следует промоем ему мозги…

— И перевоспитаете?