Маленький мальчик нашел пулемет

— Может быть. — ответил профессор. — Попытаемся научить его делать что-то полезное — писать рекламные тексты, плакаты. А нет — варежки шить, работать на деревообрабатывающем станке. Только вы вот нам удружили вместо одного злобного поэта сделали тысячу. Так что теперь нам понадобится приложить для работы с ним в тысячу раз больше усилий. Да и затраты, сами понимаете…

— Извините, мы же не знали… — пробормотал Сережа, смутившись.

— Мы защищали свою жизнь! — заявила Любочка.

— Ну ничего, — улыбнулся профессор, — теперь все плохое позади. А впереди вас ждет трудная работа. По освобождению от влияния кровожадного поэта.

— Так все запущено? — удивился Сережа.

— Да, — вздохнул профессор, — ведь ещё бы чуть дольше продлилось его влияние, и вас ждало бы весьма незавидное будущее. Как и всех тех, на кого он уже успел повлиять.

— Мы бы все-таки записались в его кружок кровожадных поэтов? встревожилась Любочка.

— Не только. Кружок кровожадных поэтов — это цветочки. Вы бы выросли, причем, в сто раз быстрее, чем все нормальные дети. И влились бы в его «гвардию». Кто-то из детей, навеки подверженных его влиянию, превратившись во взрослого человека, непременно становится кровожадным поэтом, или писателем-человеконенавистником, который будет сочинять злобные, но завораживающие гадости. Или станет такой человек сочинять мрачную музыку, писать пугающие картины. А может быть, примется снимать жуткие фильмы, после которых зрителям будет хотеться или выходить на улицу и всех подряд убивать, или просто застрелиться, повеситься, броситься под трамвай… Из страха перед жизнью, которая будет видеться им только в мрачных и кровожадных красках. А ещё от тоски и безысходности…

Профессор Ферзик перевел дыхание и увидел, с каким ужасом Любочка и Сережа слушают его рассказ.

— Но чаще всего, — подхватил рассказ профессора лаборант Перцев, такие люди становятся маньяками или убийцами. Такому человеку будет хорошо в мире, который остался у него в голове…

— А нам плохо! — заявила Любочка. — Нам это не нравится. Я не хочу быть маньяком и убийцей!

— И я не хочу! — присоединился Сережа.

— Мы хотим остаться такими же, как все нормальные дети! — Любочка просительно сложила ладошки.

— Вылечим, — улыбнулся профессор и подвел ребят к столу, на котором был накрыт обед, — но сначала подкрепитесь и отдохните. Есть хотите?

— А то! — воскликнул Сережа.

— Тогда мойте руки и приступайте! — сказал профессор, уходя из кабинета. — А потом мы вами займемся.

Ребята со скоростью света здесь же, в кабинете, помыли под краном руки, уселись за стол и набросились на еду. В первый раз за все это безумное время Сереже стало по-настоящему спокойно. Он верил, что впереди все будет без кошмарных затей добренького дяденьки.

Глава XII Мозги набекрень

После обеда ребята отдыхали, сидя в мягких креслах. Любочка задремала, и Сережа не стал её будить. Он сидел и думал над тем, что произошло за это время. Больше всего ему хотелось видеть маму, папу, брата Сашку. И бабушку. Но что сейчас с ними, ведь он успел натворить такого…

Дверь открылась, и в кабинет вошел профессор Ферзик.

— Скажите, когда мы домой вернемся? — Сережа тут же подскочил к нему. — А что с моей деревней стало? Ведь помните, когда я нашел пулемет, то что натворил? Теперь в деревне не живет никто? А как же там моя бабушка Матрена — без подруг, без односельчан? Расстрелял я их всех… А брат мой двоюродный… Эх, да что там говорить! Я так виноват!

И Сережа грустно опустил голову. Он понимал, что ему нет прощенья.

— Не переживай, Сережа. — профессор взял его за плечо. — Цела твоя деревня. И все, кто в ней живет, целы. Даже с кошкой бабушки Матрены ничего не случилось!

— Правда? — воскликнул Сережа так громко и радостно, что Любочка проснулась. — А брат мой Сашка и его родители, которые… в моих костях копались?

— Все с ними в порядке. А не веришь, вон телефон на столе, позвони им. — с этими словами профессор Ферзик снял трубку и подал её Сереже.

Услышав в трубке звонкий Сашкин голос, Сережа от волнения ничего путного сказать не смог. Он пробормотал только: «Сашка, приезжай скорее в деревню. Скучаю я. И бабушка тоже…» и положил трубку.

— Спасибо. — произнес он. — Ну а… С октябрятами как? Которых вместе с вожатым трамвай переехал? Они все погибли…

— Не было этого. — с уверенностью сказал профессор Ферзик. — Это было оптическими обманками, то есть все теми же проделками твоего добренького дяденьки.

— Ага, а меня трамваем совершенно конкретно ударило… — потер бок Сережа. — Без обмана. Ух, я летел…

— Тебя-то ударило на самом деле. — заявил профессор. — Только тоже как бы понарошку. Этот так называемый добренький дяденька обладал большими способностями. Одни его виртуальные мертвецы на ненастоящем кладбище чего стоили… Мастерская работа. Что и говорить, большой он специалист создавать необычные реалии и пространства. Ты же помнишь про его искаженную реальность?

— Век не забуду… Ее тоже больше нет?