Маленький мальчик нашел пулемет

— А вот с ней больше проблем. — вздохнул профессор. — Пока вы стихи эти помните, то есть, они у вас в активной памяти находятся, искаженная реальность может снова вас в себя засосать. Ведь эти гнусненькие дяденьки все ещё разгуливают на свободе и могут отыскать вас. И тогда все начнется по-новой…

— Ой-ей-ей… — Любочка прижала ладошки к щекам.

— Мы начинаем с этим бороться, ребята. Нужно сделать следующее: заполнить вашу память чем-нибудь достойным. И тогда эта информация вытеснит из вашей памяти эти навязчивые стишки и песенки. — произнес профессор. — Но нужно очень напрячь память. Сможете?

— Да! — за двоих ответила Любочка. — Сможем! Потому что домой очень хочется! А от дядьки бегать и прятаться — нет! Что нужно запоминать?

— Сейчас объясню. — сказал профессор. — Ты, Любочка, в какой класс перешла?

— В пятый.

— А ты?

— А я в шестой. — сказал Сережа, не понимая, к чему этот вопрос.

— Перцев, — произнес профессор. — подберите для ребят тексты, соответствующие их школьной программе.

Бородатый лаборант принялся перебирать книги и брошюры. Через некоторое время он протянул профессору две тонкие книги. Профессор прочитал их названия и одобрительно кивнул.

— Так, Любочка, — профессор дал Любочке книгу, — это тебе. Лермонтов, поэма «Бородино». Действуй. Всю поэму ты должна выучить наизусть и рассказать нам. Без запинок и ошибок.

— И тогда можно домой идти? — не очень уверенно спросила Любочка, пролистывая свою книжку. Количество страниц напугало её.

— И тогда наступит наше исцеление? — переспросил Сережа.

— Да. — уверенно кивнул профессор. — Проверено на многих детях. А Сереже вот эта поэма. Тоже выучи её наизусть и расскажи комиссии.

— «Мороз — красный нос»! — прочитал Сережа название и обрадовался тому, что ему достались такие веселые новогодние стихи про Деда Мороза. Супер! Скажите, профессор, а когда я выучу эти стихи и буду вслух произносить их, то я сразу начну в них участвовать?

И улыбнулся, представив, как это будет здорово — среди лета вдруг оказаться на новогоднем празднике!

Однако профессор Ферзик и лаборант Перцев усмехнулись.

— Вряд ли будешь участвовать. — произнес профессор. — Искаженная реальность на такие стихи не распространяется. Потому что на тех кровожадных стихотворениях лежало заклятие злобного поэта. Ведь это он их все написал. А поэму «Мороз — красный нос» создал русский поэт Некрасов. И там речь идет не о кровавых гадостях, а о тяжелой жизни крестьян девятнадцатого века. Так что почитай — и у тебя сразу пропадет желание в том, что там описывается, участвовать.

— Ясно. — ответил Сережа. Он открыл книжку на первой же попавшейся странице и прочитал:

Люблю я в глубоких могилах
Покойников в иней рядить,
И кровь вымораживать в жилах,
И мозг в голове леденить…

«Вот это русский поэт Некрасов! Вот это навернул! — глядя в книгу, вытаращил глаза Сережа. — Не хуже добренького дяденьки! Да уж, никакого у меня желания в этом участвовать нет. Прав профессор.»

После этого лаборант Перцев вывел Сережу в коридор и повел в противоположный его конец. Любочку увели в другой кабинет.

— Желаю удачи и скорейшего исцеления! — крикнул профессор, помахав Сереже и Любочке.

…И вот, забыв обо всем, Сережа склонился над книжкой и повторял:

…Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои…

Поэма оказалась совсем не про деда Мороза и Новый год, и даже не про мороженых покойников с заледеневшими мозгами, а, как и предупреждал профессор, грустной. У крестьянских детей умер сначала отец, а потом замерзла в лесу мать. И все-таки профессор ошибся — попасть внутрь этого стиха Сереже очень хотелось! Уж он не допустил бы, чтобы все в этой семье получилось так плохо! Он, казалось Сереже, обязательно отыскал и принес бы лекарства заболевшему отцу ребят. Не пришлось бы дедушке долбить мерзлую землю на кладбище — рыть могилу. Нашел бы Сережа родителям бедных-несчастных мальчика и девочки высокооплачиваемую работу, вывел бы тетеньку Дарью из леса и не допустил, чтобы свирепый Мороз-красный нос заморозил её до смерти! Так сильно Сережа переживал за героев поэмы, что незаметно всю её выучил назубок. Выучил — и сам удивился своей скорости. Сережа повторил поэму ещё раз, и при этом честно не заглянул ни разу в книгу. Можно было звать лаборанта Перцева, дежурившего под дверью. Задача выполнена.

— Ты что, правда все уже выучил? — лаборант удивился. — Знаешь, сколько времени прошло? Два часа пять минут. За такой срок поэму целиком не выучить.

— Не верите? — сказал Сережа. — Тогда слушайте!

Он набрал в легкие побольше воздуха и принялся тараторить, точно заведенный. На середине поэмы Перцев его остановил.

— Верю! — воскликнул он, качая головой и почесывая свою смешную бородку. — Вот это да! Ну что, пойдем представимся строгой научной комиссии.