Маленький памятник эпохе прозы

На сей раз мы побывали на втором этаже резиденции – в прелестной голубенькой, ярко украшенной картинками и игрушками комнате малыша, а на спальню супругов Марина разрешила нам взглянуть одним глазком, явно смущаясь. Ещё бы: их с мужем опочивальня была до изнеможения роскошной, совсем не хай-тек, а, скорее, стиль барокко: обитые тканью стены, лепнина на потолке, массивная, монструозная кровать на огромных ногах под балдахином и с причудливо резным изголовьем. Кроме громкого «Ох!» нам с Людкой нечего было больше сказать.

А потом в уже знакомой гостиной на первом этаже мы пили кофе, а Марина – чай с молоком.

– От такого чая прибавляется молочко для Маркуши, – сияя, сообщила она великую тайну.

По счастью, мальчик родился здоровый, активный, Алёшенька счастлив до невозможности, Марина наслаждается материнством, в общем, всё в этом доме идеально. Я, было дело, думала извиниться за своё отвратительное поведение несколько месяцев назад, но, глядя на совершенно безмятежную мордочку подруги, не рискнула: подумалось, может, она всё забыла уже, зачем напоминать плохое и омрачать её райское существование? К великой радости, всё само собой и разрешилось. И Марина не держит на меня зла. Мне бы совсем этого не хотелось!

При этом перспектива дружить с ней крепко и «на долгие года» уже вовсе не казалось такой уж привлекательной: будучи рядом, на расстоянии вытянутой руки, Марина становилась всё более далёкой и чужой. Маркуша ли в этом виноват, Алёшенька ли? Или богатство, которое выпихивало меня из Марининого круга по неумолимому закону жизни? Да, собственно, всё вместе, как неразрывно связанное и растущее из одного корешка – из встречи Марины с Алексеем и возникновения между ними «чувств-с». Вот он – момент разлома. Дальше всё шло по правилам отношений в обществе – не нами установленным, зато веками проверенным. Не только «любовь предпочитает равных», нет! Дружба тоже, и в первую очередь.

Дело было сделано, родившую подругу навестили. Ребёнка посмотрели и оценили на пять с плюсом. Долг исполнен.

Как можно завести даже своего собственного котёнка, ежели я целыми днями на работе допоздна? Взрослому-то коту не страшно, а для маленького пушистика плохо. Ничего не выйдет.

Мой дом перестал быть любимым местом, превратившись в неприветливую, холодную нору, где на меня наваливалась печаль. Сомнительный выход я нашла в том, что сделала работу самой главной частью жизни. Как моя мама, только с другой мотивацией: она ради людей, я – исключительно ради себя.

Нагружалась делами по самую маковку, всё время была на подхвате у журналистов, выручала их с редактированием, помогала на записи, если нужно. Всем предлагала себя в помощь, даже если приходилось задержаться после работы – да хоть до полуночи!

Завести отношения или животное не могла себе позволить, поскольку радио отнимало всё моё время. И тем не менее, я это сделала. Завела отношения. Совместив личную жизнь и работу.

Запутанная я, растерянная, влюблённая.

Как оказалось, единственный

Самый позорный вариант выпал на мою долю, дорогие товарищи! Учит нас народная мудрость, учит – а всё не впрок. «Не трахайся, где работаешь!» – писаная слезами истина. «Не связывайся с женатыми!» – а это уже накарябано кровью на житейских скрижалях. Но разве можно себе отказать в удовольствии исполнить собственное танцевальное соло на граблях?

Началось всё осенью 95-го года. Примерно в октябре.

Миша, наш звукорежиссёр, которого знала с первого дня работы на радио, – могла ли я подумать, что это будет он? Мы проводили с ним в студии кучу времени. И почти всегда в весёлом творчестве, в хохоте, получая удовольствие от работы. Очень редко мы из-за чего-то цапались, и то была сущая ерунда, легко забываемая через пять минут. Иногда устраивали перерывы, пили кофе, сидя рядышком перед режиссёрским пультом и болтая.

Мише было тридцать четыре, у него имелись жена и семилетняя дочь. Да, сволочь я, знаю. Потому что прекрасно была осведомлена о Мишином статусе. Однажды даже видела его семью – они заезжали к нему зачем-то на пять минут. Симпатичная чуть полноватая женщина, улыбчивая и тихая. И дивная глазастая девчонка. Вопрос: как я могла? Смогла.

Не заметила, когда обычное расположение к человеку, удовольствие от его присутствия и стремление почаще общаться, переросло в нечто большее. Не усекла момента вовремя, не пресекла безжалостно ситуацию в зародыше. Впрочем, смогла бы? Теперь не уверена.

Как-то раз меня внезапно торкнуло, когда он просто произнёс обычную фразу «Белочка, давай перезапишем дубль, не возражаешь?» – и посмотрел на меня немного исподлобья, чуть сощурив левый глаз, улыбнулся краешком губ. Что это было? Просится банальное – «меня, как громом, поразило». Ужас! Так нельзя писать, это пошло и бездарно.

Но именно так и случилось.

Потом, после, вспоминая, я догадалась, что громом-то была крохотная последняя капля… нет, соломинка, которая переломила хребет. Месяцами копились женский интерес и понимание того, что Миша мне удивительно приятен. В роли соломинки выступили рядовая фраза и обычный взгляд. Соломинка-детонатор.