«Маленький СССР» и его обитатели. Очерки социальной истории советского оккупационного сообщества в Германии 1945–1949

Советские снабженческие службы в Германии действовали по давно наработанным схемам, правилам и обычаям, которые могли породить дефицит даже того, что было в достатке. Снабженцы оправдывались: потребительские товары, производившиеся в советской зоне оккупации Германии, «направлялись в первую очередь на вывоз по репарациям и интендантству Группы [советских оккупационных войск]», а выделяемые для СВАГ фонды были незначительны794. Непонятно только, зачем было «отгружать» термосы, радиоприемники, аккордеоны, пишущие и швейные машинки из Тюрингии в Берлин, а затем везти их обратно в Тюрингию. Или отправлять качественный товар в Карлсхорст, а «остатки, часто некачественные», распределять по провинциям795. Почему не прекращалась запрещенная начальством торговля по разовым ордерам? Даже сами сотрудники отдела торгово-бытовых предприятий на партсобрании возмущались непорядками с ордерами. Их выписывал кто угодно: «Сергеев пишет, Морозов пишет и Лавкер796, которому не разрешено, тоже пишет», да и продавцы действуют по принципу «кому хочу – тому продам»797.

Детально на вопрос, куда уходили хорошие товары, ответила в марте 1947 года представительная комиссия, проверявшая работу Управления торгово-бытовых предприятий СВАГ: «Несмотря на запрещение отпуска различных товаров по ордерам и запискам частным лицам, их выдача продолжает широко практиковаться». Одних только сигарет в январе было «выдано полмиллиона, но ввиду отсутствия всякого учета, неизвестно кому». Бесцеремонно обращались снабженцы и с товарами спецназначения – «спецдрапом» и «спецшерстью». В принципе этот эксклюзив был предназначен для тех, кто соприкасался с Союзным Контрольным советом и должен был выглядеть лучше всех. Однако попал он в руки сотрудников отдела торгово-бытовых предприятий, причем «спецдрап и спецшерсть» получили не только они, но и «все завмаги, зав. столовыми и продавцы», явно не занимавшие дипломатических должностей. Комиссия пришла к выводу, что «созданная система бесконтрольной выдачи ордеров» и «анонимных записок» привела к «разбазариванию специальных фондов товаров, самоснабжению и снабжению друзей, знакомых и „нужных людей“»798.

Чтобы навести порядок в снабжении, Главноначальствующему СВАГ пришлось в мае 1947 года издать соответствующий приказ799. В нем говорилось про очереди, грубость продавцов, низкое качество товаров и их скачкообразное поступление, «неотоваривание» лимитных карточек, бесконечные жалобы и нарекания на работу снабженцев, злоупотребления и хищения800. Главноначальствующий СВАГ возмущался: «Как могло случиться, что наши комендатуры, части и учреждения, осуществляя оккупационный режим и являясь, по существу, хозяевами положения, дошли до такого состояния?» Соколовский потребовал «навести полный порядок», «резко улучшить», «устранить все недочеты», «изжить формально-бюрократический стиль», то есть использовал весь набор стандартных советских увещеваний, которые, увы, мало на что влияли. Все конкретные распоряжения, прозвучавшие в приказе, уже отдавались не раз и не помогали.

Прилично одеться и обуться, оставаясь только в рамках централизованного легального снабжения, было, как мы видим, весьма затруднительно. И в 1945 году, и позднее сваговцы прекрасно понимали – уповать на это было бы наивно. Да и не хватало не только одежды и обуви. В аскетический, ущербный от постоянного дефицита советский быт можно было добавлять и добавлять много нужных и полезных мелочей. Призывы сознательно ограничить себя «кое в чем»801 сваговцы пропускали мимо ушей. Эти призывы к аскетизму слишком часто исходили от тех, перед кем проблема дефицита вообще не стояла. К тому же все знали: «…рано ли, поздно ли, нужно будет уезжать в СССР». И хотелось «взять с собой те необходимые вещи, которые нужны в быту. Большинство нас пришло с войсками и у многих дома нет даже мебели»802. Сваговцы старались, как правило, не переступать границы легального, но без полулегального самоснабжения они обойтись не могли. Такой «серой» деятельностью занимались в большей или меньшей степени практически все, в том числе и партийные работники, а всех наказать было невозможно. Данное утверждение ни в коей мере нельзя считать оправданием тонувших в дефиците вороватых хозяйственников, которым немцы носили «пакеты» с вещами прямо на квартиру803, а тем более тех, кто запутался в своих подсудных махинациях.