Маленькое кафе в Копенгагене

Стоило ему заметить меня, как у него загорелись глаза. Он неторопливо окинул меня оценивающим взглядом, и губы медленно растянулись в одобрительной улыбке. Я физически ощущала, как его глаза поднимаются от моих туфель все выше, к груди, шее, лицу, и возбуждение пенилось внутри, как шампанское, готовое выбить пробку. Когда я подошла, Бен без лишних слов прижал меня к себе, наши рты слились в коротком отчаянном поцелуе, как будто мы оба еле-еле его дождались.

Уф! Пьянящий, полный гормонов и страсти поцелуй чуть не сбил меня с ног, поэтому, когда наши губы наконец разомкнулись, я прислонилась к Бену, пытаясь восстановить равновесие. Приятно было видеть, что и у него взгляд был таким же расфокусированным, и он крепко меня обнял в ответ.

– Привет. – Хрипотца в его голосе пронизала меня. Как я могла забыть, до чего он хорош, изумительно хорош! Протянув руку, я погладила его по свежевыбритой щеке и замерла в оцепенении, будто заново знакомясь.

– Привет.

Мы стояли и улыбались друг другу, не обращая внимания на проходящих мимо людей. Кажется, мы стояли поперек дороги и мешали всем, но оба были как в тумане и не могли ясно соображать.

– Ты выглядишь… – Он стал наматывать на палец один из локонов (теперь-то я поняла, зачем Конни причесала меня именно так). – Волосы мне твои нравятся.

От прикосновения его пальца к открытой шее по моему телу пробежала дрожь. Нервные окончания отплясывали, устраивая небольшие подземные толчки даже в такие места, где их, казалось, и быть не должно.

– Спасибо. – Я подалась вперед, чтобы дотянуться губами до его гладкой скулы. – Это приятно…

Я покрыла мелкими поцелуями его щеку, двигаясь вниз, к шее. Вдыхала запах его лосьона, мужской, с мускусным оттенком, опьяняющий и очень, очень притягательный.

Мои гормоны всерьез решили захватить контроль и подчинить меня себе. Нет, вру, они давно уже штурмом взяли командный центр, и я полностью сдалась на милость этих адских, помешанных на сексе извращенцев – хотя, может, виною были не они, а Бен. В темно-синей рубашке с мелкими белыми… узорами, цветочками, штучками, сама не знаю, честно говоря… так вот, эта рубашка так хорошо на нем сидела, черт возьми, она сидела просто волшебно… Широкие плечи, белые кнопочки, чтобы их расстегивать, грудь…

У меня пересохло во рту и задрожали коленки от острой необходимости прижаться к нему покрепче. Да что со мной такое, черт побери? Пальцы так и рвались к рубашке, чтобы расстегнуть все кнопки до единой. Стянуть, содрать с него эту тряпку с мелким принтом.

Меня мгновенно привел в чувство прерывистый вздох Бена и хрипловатое: «Кейт».

Впрочем, его затуманенный взгляд и движения пальцев, гладивших мои плечи, помогли мне сообразить, что он взвинчен и взволнован так же, как и я, – разве что у него оставалось чуть больше здравого смысла.

– Кейт.

Я кивнула. Да-да. Ресторан. Ужин. Неохотно, но я все же оторвалась, напоследок ткнувшись носом в его шею, а потом еще провела языком по его коже… Да, признаю, это я специально, чтобы поставить точку.

Мы с несчастным видом отодвинулись друг от друга, а когда встретились глазами, я уже знала, что предложит Бен, за секунду до того, как он открыл рот и сжал мне руку.

– Вот что, – сказал он с какой-то странной усмешкой, – нам нужно пойти в ресторан… перед тем, как… сначала.

– Да. Да, нужно так нужно.

Короткая пешая прогулка до ресторана помогла мне немного успокоиться, пульс почти вернулся в норму. Официант отодвинул для меня стул – с высокой спинкой, обитый бархатом, не стул, а дальний родственник королевского трона, и я села, радуясь, что надела нарядное платье.

Бен заказал бутылку красного вина, и официант принес нам меню.

– Как тут нарядно. – Я, как зачарованная, любовалась темно-пурпурными стенами, по которым ближе к потолку тянулась цепочка золотых слонов, держащих друг друга за хвосты. Скатерти были расшиты блестками, маленькие свечки в стаканах из цветного стекла горели, как драгоценные камни, придавая всему вокруг болливудскую яркость и красочность.

– Подожди, вот еще еду попробуешь, – улыбнулся Бен. – Я здесь был только один раз, на день рождения сестры. – Он помолчал. – И с тех пор ждал подходящего повода, чтобы вернуться.

– Я – повод? – Я возмущенно воздела бровь и опустила подбородок на кулаки.

Улыбаясь, он взял меня за руку, провел пальцем по внутренней стороне запястья нежно и легко, как бабочка крылом.

– Нет, ты – причина.

На это я улыбнулась в ответ и повернула свою руку так, чтобы она, свободная и расслабленная, осталась в его руке.

Вернулся официант, и мы сидели молча, пока он осторожно открывал бутылку, давал Бену попробовать вино, а затем наполнял наши бокалы.

– За тебя. – Мы чокнулись.