Маленькое лыжное шале в Швейцарии

– Спрыгивай, – крикнул Люк, когда они приблизились к тому месту, откуда стартовали. С элегантной легкостью, которая ей самой показалась невыполнимой, он убрал с трассы одну лыжу, затем следующую, и постепенно замедлил ход до полной остановки. Ноги у нее уже устали, но она выполнила маневр, хотя и со слоновьей неуклюжестью, из-за которой чуть не упала. Ей удалось удержаться на ногах, и она, пошатнувшись, с торжествующим воплем затормозила рядом с Люком.

– Это было потрясающе, – воскликнула она, ее щеки раскраснелись, адреналин зашкаливал, бурля от энтузиазма и эндорфинов. – О, мне так понравилось. Это было чудесно. Люк, спасибо, что меня пригласил. – Она порывисто обвила его руками, потому что именно такой она была создана, и улыбнулась ему в лицо.

Он обнял ее в ответ, и их взгляды встретились на короткую, наполненную волнением секунду, прежде чем он, весело сверкнув глазами, ответил:

– Нет ничего лучше. Это заставляет радоваться тому, что ты жив.

– Знаешь, это действительно так. – Мина оглянулась назад, туда, откуда пришла. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько энергичной и полной жизни. Во вчерашнем дне оказалось чересчур много волнений и трепета, чтобы она могла в полной мере насладиться этим событием. – Не могу дождаться, когда попробую снова.

– Если хочешь, я снова тебя куда-нибудь приглашу.

– Было бы замечательно, – она произнесла это прежде, чем успела подумать. Только подняв лыжи и перекинув их через плечо, чтобы идти обратно в шале, она вспомнила, что должна держаться от Люка на расстоянии.

* * *

Поднявшись к себе в комнату, она окинула взглядом свои раскрасневшиеся щеки и сверкающие глаза. Под предлогом того, что ей срочно нужно в туалет, она оставила Люка внизу разбирать лыжи и палки, отчего ей было не по себе. Она была не из тех женщин, которые оставляют все на усмотрение мужчин. Минут через десять она услышала, как он вернулся в свою комнату.

Горный воздух пришелся ей по душе, а может быть, дело в том, что она была с Люком. Она вздохнула и нахмурилась, глядя на свое отражение. Она наслаждалась обществом Люка; они были так созвучны. Он казался идеальным другом, за исключением того, что целовать его было все равно что одновременно пить шампанское, выпрыгивать из самолета и возвращаться домой. Это заставляло ее чувствовать себя живой и дикой, безумной и в то же время находящейся в безопасности. Все равно что схватиться за кабель под напряжением, зная, что на тебе резиновые сапоги.

Еще раз тяжело вздохнув, она быстро переоделась, сбрызнулась дезодорантом и духами, а затем села на кровать, ожидая услышать, как откроется и закроется дверь Люка. Ей не хотелось рисковать и снова столкнуться с ним в коридоре. Наконец она услышала, как щелкнула и закрылась его дверь, и ее сердце заколотилось, едва она осознала, насколько он близко. Она услышала, как шаги стихли. По какой-то причине Мина затаила дыхание. Он что, собирается постучать, чтобы позвать ее? Ее тело, казалось, вступило в противоречие с мозгом, и это явно не шло ей на пользу. В памяти снова всплыл тот греховно великолепный поцелуй.

До нее донеслось шарканье. Снова шаги. Думал ли он о ней? Собирался ли он поднять руку, чтобы постучать в ее дверь?

Она представила, как открывает дверь и видит его на пороге, и у нее бешено забилось сердце. Она не была уверена, что может доверять себе рядом с ним. И когда он ускорил шаги и направился прочь по коридору к лестнице, она ощутила облегчение.

Дав себе целых пять минут, она еще раз полюбовалась на себя в зеркало и вышла из комнаты.

Едва она вошла в гостиную, к ней сразу же подошел Бернар, будто ее дожидался:

– Как раз вовремя!

Она широко улыбнулась в ответ, уже заметив боковым зрением Люка.

– Не волнуйся, я не собиралась пропускать этот торт. – Она потянулась за тарелкой и изящной вилочкой для выпечки. – Сегодня утром я помогала Амелии его готовить. Разве он не восхитителен? Умираю от желания попробовать. Видел бы ты, каким легким и пышным был бисквит, когда Амелия доставала его из духовки, – разговорилась Мина.

Она подошла и уселась на один из диванов, легкая боль в бедрах напомнила ей, что она хорошо потренировалась. Бернар сел рядом с ней.

– Ты готовила? – Его брови поползли вверх. – Разве это не то, что вы называете «выходной водителя»? [57]

Мина в очередной раз поразилась тому, насколько хорошо все говорят по-английски, но Бернар пожал плечами.

– Мы с юных лет говорим на нескольких языках. Так почему же ты работала на кухне, когда должна быть в отпуске?

– Вчера у меня не было возможности упомянуть об этом, и у меня не было возможности поблагодарить вас за то, что взяли меня с собой. Я отлично провела время.

– Да. Жаль, что мы тебя потеряли, но ты же знаешь, каково это.

– Я и не возражала, – ухмыльнулась она ему. – Это означало, что вы не видели, какая я неумеха, но в течение дня я определенно поднаторела.

Он рассмеялся.

– Мы занимаемся с юных лет. Не могу припомнить, чтобы не умел кататься на лыжах.

– Похоже, ты все делаешь с юных лет, – поддразнила Мина.