Маленькое лыжное шале в Швейцарии

– Не просто хорошенькое личико, – заметил Бернар, с восхищением глядя на нее. – Я очень впечатлен.

Сидевшая напротив Ута едва сумела скрыть ухмылку в ответ на его слегка напыщенные слова.

– Я специалист по кулинарии. В продуктах много химических веществ. Хотя, честно говоря, в шоколаде их содержится ничтожно мало; чтобы получить кайф, вам пришлось бы съесть чертовски много шоколада. В действительности люди ощущают вкус сахара. Но есть что-то особенное в гладкой текстуре шоколада и в его запахе.

– Мы поняли, ты – шоколадная наркоманка, – сказала Ута. – Кстати, посмотри, что движется по направлению к нам. – Она кивнула в сторону очень улыбчивой дамы, толкающей по вагону тележку с кофе и круассанами.

– Ты, наверное, не сможешь съесть еще один круассан, – поддразнила Мина, когда Люк выбрал a pain au chocolat [75]. Они съели по паре по дороге сюда из Брига, хотя, по общему признанию, выехали в пять утра. Беднягу Йоханнеса уговорили отвезти их на станцию.

– Посмотри на меня. Я растущий мальчик.

– Наверное, вчера я сожгла миллион калорий, – сказала Мина, выбирая булочку и для себя.

– Вы катались на лыжах? – спросил Бернар. – Я весь день просидел за письменным столом.

– Прости, да. Это был великолепный день. Воздух здесь такой свежий, что мне просто хочется все время находиться вне помещения.

– Пока что тебе везет с погодой, – заметил Люк. – Бывают дни, когда наступает затишье, и выбраться невозможно. Слишком много таких дней, и у людей начинается «каютная лихорадка», особенно у тех, кто приехал просто покататься на лыжах.

Мина взглянула на ярко-голубое небо, понимая, что с тех пор, как она здесь, ей и впрямь невероятно повезло с погодой. Весь этот снег, засыпавший крыши домов на высоту в несколько дюймов и выглядящий таким живописным и безобидным, должен же он был откуда-то взяться. Пойдет ли снег, когда она еще будет здесь? Хотя все в лыжном шале почти одержимо обсуждали погоду на предстоящий день, она ни разу не подумала о том, чтобы поинтересоваться прогнозом. Ей стало интересно, выпадет ли снег в деревне.

Она выглянула из окна; сегодня снег остался позади. По мере того как их поезд из Брига приближался к Монтре, снег постепенно таял. Забавно, но за короткий промежуток времени она успела забыть, как выглядят зеленые поля. Поезд двигался с постоянной скоростью, и все притихли, жуя круассаны и прихлебывая горячий молочный шоколад. Откинувшись на спинку сиденья, она наблюдала за прекрасной сельской местностью, испытывая восхитительную усталость и чувство умиротворения.

Дорога шла по склону крутого холма и пересекала долины, покрытые деревьями живописные вершины с рядами темных елей, цепляющихся за контуры ландшафта и окаймляющих линию горизонта. Острые верхушки деревьев жались друг к другу, как стоящие на страже неукротимые батальоны центурионов. Пораженная яркими красками дня, Мина слегка вытянула шею, чтобы разглядеть открывшуюся взору красивую деревушку. Оранжевая терракотовая черепица, покрывающая знакомые А-образные крыши, прекрасно контрастировала с насыщенной зеленью полей и – над ними – с ослепительной синевой неба. Над деревней высилась похожая на доброго ангела одинокая церковь, ее побеленные стены с длинными высокими окнами возвышались над близлежащими домами. Впечатляющая большая квадратная башня, увенчанная черным куполом, казалось, наблюдала за деревней и ее обитателями.

В поле рядом с дорогой паслось несколько палевых коров с глазами ланей, некоторые смотрели вверх, хотя и с заметным безразличием. Краски говорили о том, что весна уже в пути. Как выглядит Рекинген весной, летом? Мина на мгновение нахмурилась. Ей не хотелось возвращаться домой. Она по уши влюбилась в эту страну. Внезапное осознание пронзило ее насквозь с такой силой, что она даже громко ахнула.

– Ты в порядке? – спросил Люк. Остальные, занятые болтовней, ничего не заметили.

– Да. Нет. Не знаю, – сказала она, немного сбитая с толку захлестнувшей ее абсолютной уверенностью. Она хотела остаться в Швейцарии. В Рекингене. Хотела наблюдать за сменой времен года, как можно больше бывать на свежем воздухе, кататься на лыжах, гулять и готовить.

– Это сбивает с толку. – Он накрыл ее руку, скрытую между ними от посторонних глаз, своей.

Она одарила его ослепительной улыбкой.

– Нет, это совсем не сбивает с толку. Это… – Она сделала паузу. – Идеально. Я знаю, что я хочу делать!

И внезапно все причины, по которым она держала его на расстоянии, теперь показались ей не такими уж важными.

– Это всегда здорово, – одобрил Люк, явно не понимая – да и с чего бы ему понимать? Он же не пытался последние несколько дней разобраться в этой чертовой книге.

Она вытащила ее из своей сумки.

– Вот. Я определила все вещи, которыми я не хочу заниматься, но мне было трудно решить, чем я действительно хочу заниматься.

Люк выглядел совершенно сбитым с толку.