Маленькое одолжение. Продажная шкура

– Может, все эти убийства, вместе взятые, довели меня до такого. Может, это он свел меня с ума своими пытками. – Он пожал плечами. – Честно говоря, не знаю. Знаю только, что все стало на порядок проще.

– Что ты хочешь мне этим сказать? – спросил я. – Что ты счастлив? Только теперь?

– Счастлив… – произнес он с ноткой презрения в голосе. – Я… я больше не блуждаю вслепую. Не пытаюсь отчаянно стать тем, кем не являюсь. – Он посмотрел вниз, на тигров. – Кем никогда не смогу стать.

Я стоял, мотая головой.

– Ох, голод мне в глотку, Гарри, – буркнул он, закатывая глаза. – Я не какой-нибудь кровожадный монстр. И не маньяк, рыскающий по городу и пожирающий девственниц. – Он небрежно махнул рукой, словно отметая возражения. – Убивать, кормясь, конечно, фантастически приятно, но глупо. Гораздо разумнее и полезнее для всех, когда корова остается жива. И не просто жива, а сыта и довольна. – Он улыбнулся, на этот раз чуть шире. – Знаешь, кажется, мне есть что предложить этому миру. Я никогда не смог бы оказать никакого влияния на своих сородичей, если бы оставался хандрящим изгоем, пытающимся стать человеком. Может, таким образом мне действительно удастся чего-то достичь. Например, продвигать новые, более ответственные стандарты отношений между людьми и такими, как я. Как знать?

Я посмотрел на него в упор.

– Ба, да это просто благородно.

Он хмуро поднял на меня взгляд.

И тут я нанес ему удар под дых.

– А что думает об этом Жюстина?

Он распрямился как пружина и угрожающе повернулся ко мне.

– Что? – спросил он. – Что ты сказал?

– Что слышал, – отозвался я, не меняя позы, словно он не угрожал мне.

Его руки сжались в кулаки, хрустнув суставами.

– Все еще жжет, да? – тихо спросил я. – Все еще обжигает, когда ты пытаешься дотронуться до нее?

Он не ответил.

– И ты все еще помнишь, каково это – обнимать ее. Как в тот вечер, когда ты измолотил Мэдлин в «Зеро».

– Господи Исусе, Гарри, – выдохнул он. Он отвернулся от тигров, и голос его сделался просто усталым. – Не знаю. Я только знаю, что теперь мне не все время больно. – Он помолчал. – Мне снятся страшные сны, – добавил он совсем тихо.

Мне хотелось положить руку ему на плечо, чтобы хоть как-то поддержать. Но некий инстинкт говорил мне, что он этому не обрадуется.

– Тебя мучили, – тихо произнес я. – Эта тварь сделала с тобой такое… Томас, он ведь прекрасно знал, как добраться до тебя. Как мучить сильнее всего. Но это ведь не навсегда. Ты выжил. Ты справишься с этим.

– И вернусь к той жалкой жизни, которую вел? – прошептал он.

– Возможно, – тихо ответил я. – Не знаю.

Он смотрел на меня.

– Ты мой брат, – сказал я. – Ничто и никогда этого не изменит. Я здесь, я с тобой.

– Ты чертов дурак, – буркнул он.

– Угу.

– Было бы очень просто манипулировать тобой. Часть меня до сих пор считает это неплохой идеей.

– Я не говорил, что ты не задница. Я сказал, что ты мой брат.

Телохранители пошевелились. Ничего серьезного. Они просто вроде как ожили и не спеша двинулись к выходу.

Томас поморщился:

– Лара считает, что я прогрессирую. Она… – Он пожал плечами. – Гордится мной.

– Ты мне больше нравился другим, – сказал я. – И Жюстине тоже. Может быть, это скажет тебе кое-что.

– Мне пора идти. Она боится, как бы ты не подумал, что мне промыли мозги. Не хочет рисковать – вдруг ты попробуешь перепрограммировать меня, когда я вовсе не запрограммирован.

– Признаюсь: такая мысль приходила мне в голову.

– Если бы кто-то залез мне в голову, не думаю, чтобы у меня остались хоть какие-то сомнения, – хмыкнул он. – Ты не сможешь мне в этом помочь, Гарри.

– Может быть, – сказал я. – А может, и нет. Так или иначе, ты все равно мой брат.

– Вот заело пластинку, – буркнул он.

Я поднял кулак.

Две долгие секунды он смотрел на него, потом тоже сжал кулак и стукнулся костяшками пальцев с моими.

– Не звони мне.

– Я буду терпелив, – пообещал я. – Но не до бесконечности.

Он поколебался, потом еще раз кивнул. Затем сунул руки в карманы джинсов и быстро направился к выходу. Телохранители пристроились за ним. Один из них произнес что-то, прижимая к уху руку.

Из чистой вредности я махнул рукой и навел порчу на его рацию – или это был телефон? Из уха у него полетели искры, и он едва не упал, пытаясь вытряхнуть наушник.

Томас оглянулся.

Он улыбался. Недолго, но по-настоящему.

Когда он ушел, я повернулся посмотреть на тигров еще раз. Я задавался вопросом, знаю ли я их такими, какие они есть на самом деле, или все, что мне дано увидеть, – это просто набор полосок.

* * *

Я пропустил похороны Кирби, пока валялся в эдинбургском лазарете. С тех пор прошло две недели, на протяжении которых я несколько раз говорил по телефону с Уиллом и Джорджией.

Потом наступил вечер, когда нам полагалось играть. Как я привык уже на протяжении нескольких последних лет, я остановился перед дверью Уилла и Джорджии. С собой я прихватил тетрадь с правилами и мешочек с фишками и игральными костями. На мне была черная футболка с белым изображением нескольких игральных костей и угловатой надписью: «ПЕРЕХОДИ НА ТО́МНУЮ СТОРОНУ. НЕ ЗАСТАВЛЯЙ ТЕБЯ УНИЧТОЖИТЬ».

Дверь открыл Уилл. Он улыбнулся мне: