Маленькое счастье Клары

— Да…а мы с кузиной уже наварили нового… — проворчала я, чувствуя, что муж стоит позади меня. — Много нового мыла.

— Клара, даже ваше положение не в силах остановить эту невероятную активность, — Филипп прижался губами к моему затылку. — Иногда мне кажется, что вы можете с легкостью перевернуть весь мир. По крайней мере — мой вы уже перевернули с ног на голову.

— Вы сейчас выражаете свое недовольство? — я развернулась и возмущенно уставилась на него. — Филипп!

— Я выражаю свою любовь, моя дорогая супруга, — прошептал он и склонился к моим губам.

В этот момент под окнами раздался стук копыт и, вывернув шею, я увидела барона, отдающего поводья конюху.

— Ливен приехал!

Граф смеясь, покачал головой и выпустил меня из кольца своих рук.

— Бегите уже, неугомонное существо…

Хенни из своего окна тоже увидела Ливена и когда я выскочила в холл, она уже спускалась по лестнице.

Барон вошел, и мое сердце сразу же ухнуло вниз — выражение его лица было серьезным и жестким. С такими лицами сообщают очень плохие новости.

— Ваша светлость, фрай Хенни, я принес дурные вести, — сказал он, и я сразу же поняла, что дело не в мыле.

— Что случилось? — у меня от страха похолодели руки, что могло заставить барона говорить таким голосом?

— Ваша сестра — графиня ван Дильц… погибла. — Ливен смотрел на нас с сожалением, а я к своему стыду не могла понять, о ком он говорит. Сестра…

За моей спиной сдавленно ахнула Хенни, и тут до меня дошло — Лисбет погибла!

В холл вошел Филипп и, увидев побледневшую кузину, мгновенно понял, что что-то не так. Он обнял меня за плечи и тихо спросил:

— Дорогая, что такое?

— Моя сестра погибла, — ответила я, чувствуя жалость к бедной, по сути, еще девочке, Лисбет. — Как это случилось, Ливен?

— Она отправилась навестить фрау Гертруду и карета упала в реку, — ответил барон. — Вместе с ней погибли служанка и возница. С ними был охранник, но что он мог сделать? Течение сразу же унесло и карету и тела погибших. Экипаж через несколько дней выловили жители соседней деревни, но ни графиню, ни ее слуг пока не обнаружили. И вряд ли уже обнаружат.

— Господи… Я не могу поверить… — Хенни заплакала и я обняла ее, поглаживая по спине. Пусть Лисбет и была неприятной особой, но все же она наша сестра и кузина знала ее с детства, в отличие от меня.

— Пойдем дорогая, Гуда заварит нам мятного чаю, — я посмотрела на графа и взглядом дала понять, что со мной все в порядке. — Сейчас ты успокоишься.

К ужину кузина пришла в себя и сидя за столом с интересом слушала наш разговор.

— И что же ван Дильц? — спросил Филипп у барона. — В трауре после потери супруги?

— Ходят разговоры, что выпив больше положенного, он хвастался тем, что собирается снова жениться, — раздраженно ответил Ливен. — Что за мерзкий человек!

— Как жениться? — я была неприятно удивлена. — А как же положенный год скорби?

— Увы, в нашем обществе не все так справедливо, — граф грустно улыбнулся. — Если вдова должна придерживаться год строгого траура, потом полгода более легкого, после чего наступает период обычного траура и наконец, еще год полутраура, то мужская скорбь по почившей супруге состоит, лишь в том, чтобы несколько недель не появляться в обществе и полгода носить на рукаве черную повязку. А такие, как ван Дильц, вообще не придерживаются каких либо норм.

— Мне бы хотелось поехать к фрау Гертруде, — вдруг сказала Хенни и все взгляды обратились на нее. — Возможно, ей сейчас нужны слова утешения и чья-то поддержка.

— Ты права, — я поддержала кузину, хотя не испытывала нежных чувств к этой по-своему жестокой женщине. — Мы должны поехать.

— По слухам, бедная женщина почернела от горя, — барон отложил столовые приборы и взглянул на Филиппа. — Она совсем перестала выходить из дома.

— Я не позволю женщинам проделать этот путь в одиночестве. Это даже не обсуждается! — Филипп начинал нервничать, я это видела по его двигающимся скулам. — Мне придется поехать с ними.

— Что ж, я тоже не против выразить соболезнования лично, — сказал Ливен и я с благодарностью посмотрела на мужчин, которые готовы были отложить все свои дела, чтобы лично сопровождать нас.

Я проснулась рано утром и поежилась под одеялом, представив, что весь день нужно провести в пути, но не поехать я не могла — это было бы неправильно.

— Моя дражайшая супруга уже проснулась? — в комнату вошел Филипп и по привычке, ставшей уже ритуалом, опустился на кровать рядом со мной. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — я по кошачьи потянулась и положила голову ему на колени. — И у меня есть к вам заманчивое предложение.

— Я сгораю от любопытства, — муж погладил меня по голове. — Итак?

— Мне надоели эти условности, — я тяжело вздохнула и подняла на него глаза. — Я хочу спать с вами в одной кровати.

— Дорогая! — смеясь, воскликнул Филипп. — Вы не перестаете удивлять меня!

— Разве я желаю чего-то невозможного? Муж и жена должны спать вместе.

— Мы обязательно обсудим это, как только вернемся домой. Вы не забыли, что сегодня нам предстоит поездка в ваш отчий дом? — граф не убирал руку, и я чувствовала тепло, исходящее от нее.