Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

В итоге с учетом всех этих факторов цифры, приводимые в сводке, не кажутся сильно завышенными в отношении немецких потерь и слишком заниженными – в отношении советских (хотя тенденция к соответственному завышению и занижению, вероятно, все же была). Вряд ли все 50 с лишним танков противника были действительно «уничтожены», как говорится в донесениях бригады. Гораздо более вероятно, что список уничтоженных (то есть потерянных немцами безвозвратно) танков ограничивался цифрой, которой в сводке обозначены сожженные немецкие танки, – то есть 23 машины (хотя немецкие сводки не подтверждают и такого количества безвозвратных потерь 28 сентября). Остальные машины из 54 (вероятно, к ним приплюсовали и другую бронетехнику: самоходки 3-го дивизиона СС, а возможно – и бронетранспортеры и тягачи мотопехоты) указанных в победной реляции штаба 52-й танковой бригады, скорее всего, были подбиты огнем советских танков и артиллерии и выведены из строя с более или менее серьезными повреждениями. Иными словами, «уничтожены» они были только на некоторое время – до того, как ими занялись ремонтные службы «Викинга». Поскольку эвакуировать подбитые танки удалось не только советской стороне, что с удовлетворением отмечено в сводке 52-й бригады, но (хотя бы частично) и немцам, то, как минимум, часть из поврежденных немецких танков снова вернулась в бой уже в ближайшие дни.

Тем не менее трудно сказать, что победа далась советским частям малой кровью. Важно было не только и не столько количество потерянной техники, сколько потери среди танкистов – опытных, имеющих за плечами не один десяток успешных боев, обстрелянных и способных не только умело и результативно воевать сами, но и обучать новичков. Так, в ходе сражения 28 сентября 52-я танковая бригада потеряла одного из своих лучших танкистов, настоящего танкового аса, командира роты тяжелых танков 256-го отдельного танкового батальона лейтенанта Андрея Болгова, прославившегося на всю 9-ю армию в сентябрьских боях. На его счету было 12 уничтоженных танков, 7 пушек, 3 автомашины противника. Ранее уже представленный к высшей правительственной награде – званию Героя Советского Союза, Болгов в сражении 28 сентября вел вплоть до момента своей гибели неравный бой с 15 танками противника. Также героической смертью погиб командир 3-й роты малых танков лейтенант Н. В. Богомолов, как отмечено в документах бригады, «дравшийся с врагом до последней капли крови» [92].

Немцы оценивали советские потери в 12 уничтоженных и 2 поврежденных танка [307, f. 638]. Характерно, что это один из редких случаев, когда сводки вермахта признавали, что немецкие части понесли в сражении большие потери, чем противник.

Если пехота 57-й гвардейской стрелковой бригады не смогла в тот день должным образом поддержать танкистов Филиппова, то вполне успешно смогли это сделать артиллеристы 863-го ИПАП. Особенно отличился в этом бою командир истребительно-противотанковой батареи старший лейтенант П. Н. Дыма, который своей батареей за день уничтожил 17 танков, легковую автомашину, 2 грузовые автомашины с пехотой противника и артиллерийскую батарею противника. Характерно, что успехи артиллеристов, равно как и ступор, поразивший в тот день советскую пехоту, были особо отражены в отчете бригады Филиппова. Командир артполка майор Ф. М. Долинский, как и его боевой товарищ танкист Филиппов, в тот день лично принял участие в бою, сам став к орудию, расчет которого погиб, и подбив два танка противника [133, с. 105].

Как и в предыдущие дни, на высоте в прямом и переносном смысле оказались советские летчики. Об этом красноречивее всего говорят вражеские сводки, констатирующие «продолжавшиеся весь день мощные воздушные налеты на Нижний Курп и действовавшие на острие атаки части дивизии «Викинг» под Сагопшином, которые привели к большим потерям в людях и материальной части» [237, f. 662].

Уровень немецких потерь в танках лучше всего характеризует тот факт, что в последующие два дня против 52-й танковой бригады не отмечено действий танков противника. Немцы продолжали активнее наступательные действия, но использовали почти исключительно пехоту (отряды автоматчиков).

Танковое сражение под Сагопшином заслонило собой происходившее на других участках, хотя накал боев там в тот день был не меньшим. Так, атаковавшие советские позиции части 111-й пехотной дивизии понесли в тот день ненамного меньшие потери, чем танкисты и гренадеры «Викинга». Особенно чувствительными были потери среди унтер-офицерского и офицерского состава. Из дивизии Рекнагеля доносили, что к полудню в ней погибло уже 4 ротных командира [339, f. 663].

Тем не менее в первой половине дня правая полковая группа 111-й дивизии ворвалась в санаторий Советский, хотя сами немцы признавали, что из-за упорного сопротивления темпы продвижения «измеряются шагами» [339, f. 663]. Вечерние сводки сообщали о том, что части дивизии ведут ожесточенные уличные бои на восточной окраине санаторного комплекса [306, f. 659].