Малиновка поёт лишь о любви...

После турнира вечером предполагался праздник, и фрейлины повели принцесс отдыхать, принимать ванну и переодеваться. Сестры – каждая в сопровождении своей свиты, направились в замок, и Дьюлла учтиво поклонилась, уступая дорогу Стелле-Гертруде.

- Вы умеете удивить, - сказала старшая принцесса, любезно принимая поклон младшей. – Сейчас только и будет разговоров, что вы не только прекрасны, но и великодушны.

- Ваше высочество слишком часто упоминает о чужих разговорах, - ответила Дьюлла, скромно потупившись. – Я бы посоветовала меньше думать о том, что скажут другие, а еще - апельсиновую воду с щепоткой корицы, помогает против беспокойства и разлива желчи.

- Прекрасный совет, - улыбнулась Стелла-Гертруда, - обязательно им воспользуюсь. Увидимся на вечернем празднике, дорогая сестра.

- Конечно, ваше высочество, буду ждать с нетерпением, - ответила Дьюлла ей вслед.

Вечером она появилась в темно-зеленом платье, казавшемся в свете факелов и светильников почти черным. Золотая тесьма оживляла наряд блеском, а сама младшая принцесса казалась загадочной и немного грустной. Но она улыбалась, разговаривая с отцом и придворными, и была мила и очаровательна. Вальдетюр тут же устроился возле ее ног, когда она села в кресло, установленное под балдахином, к которому были приколоты живые розы, и принялся извиняться, что не смог стать победителем.

- Но мой брат постарался за двоих, - разглагольствовал он. – Он и в самом деле – первый рыцарь королевства! Иногда мне становится завидно, и я думаю – а не лучше ли было и мне родиться увечным, но с талантом побеждать?

Дьюлла бросила на него ироничный взгляд, которого он не разгадал, и невинно спросила:

- Вы уверены, что это всего лишь талант?

- А что же еще?! – изумился Вальдетюр. – Наш отец, бывало, ворчал, что когда я родился, то на крестинах были шесть добрых фей и одна злая, а когда родился малыш Рик – шесть злобных фей и одна добрая. Наверное, она-то и наградила его такой удачливостью в сражениях.

- О! Как тонко подмечено! – восхитилась Дьюлла. – Покойный милорд был весьма остроумен.

- Да, отец умел сказать, - добродушно согласился Вальдетюр. – В этом Рик весь в него – я-то никогда не умел плести словесные кружева.

- А ваш брат умел…

- Да, Рик мастер по поводу болтовни.

- Но тогда на его крестинах должны были присутствовать, по крайней мере, две добрых феи, - заметила Дьюлла с самой обворожительной улыбкой. – Вы уверены, что их не оказалось возле колыбели вашего брата больше?..

Вальдетюр нахмурился, соображая, что ответить, но в это время к ним подошел герой их беседы. Дьюлла посмотрела на Рика и ничего не смогла поделать – сердце ее забилось, как птица. Чтобы не выдать чувств, она опустила ресницы.

- Разреши мне пригласить твою невесту на танец? – спросил Рик Вальдетюра.

- После того, как сегодня ты объявил мою леди королевой турнира – я не могу запретить, - широко улыбнулся Вальдетюр, целуя Дьюлле ладонь.

- Вы могли бы сначала спросить моего согласия, - ответила девушка, выскальзывая пальцами из руки Вальдетюра. – Я не собственность вашего брата, если вы заметили. Но я согласна.

Они встали среди других пар и обменялись поклонами, ожидая начала музыки. Когда музыканты заиграли, Рик спросил:

- Зачем вы отдали корону?

- А зачем вы отдали шарф? – спросила Дьюлла, легко обходя его в танце и едва касаясь кончиками пальцев его ладони.

- Брат нуждался в покровительстве больше, чем я.

- А принцесса – настоящая королева турнира, - ответила Дьюлла ему в тон, - к чему обманываться? Я удивлена, что вы не преподнесли корону ей. Учитывая, что о вас рассказывают.

- Что рассказывают? – спросил он, помолчав.

- Что вы страстно влюблены в ее высочество, - она говорила спокойно и даже улыбалась, но Рик заметил, как межу бровей пролегла знакомая морщинка, придававшая лицу Дьюллы трагическое выражение. – Правда ли, что вы признавались ей в любви и что подарили ей фамильное кольцо?

- Да, - произнес он глухо.

- Значит, вот почему вы не хотите моей любви? Вот почему отказываете мне? Вы любите только ее, к чему тогда эти лживые жесты – корона и приглашения на танец? Или вы выслуживались перед королем? – хотя голос Дьюллы был безмятежен, слова ранили, как ножи. - Конечно, теперь вы не милорд Босвел. Вы просто младший брат милорда Босвела. Вам надо заручиться поддержкой моего отца, иначе придется вернуться в захудалый Свон и жить там до конца своих дней в безвестности. Потому что она тоже не любит вас! – она не сдержалась и взглянула гневно, горячо, ожидая ответа, но Рик молчал. – Почему не отвечаете?!

- Зачем говорить, когда вы все сказали, - пожал он плечами. – Я всегда знал, что не особенно интересен женщинам, а уж полюбить меня – это надо быть наивной простушкой, никогда не видевшей никого, лучше Кривобокого Рика. Другое дело – мой брат. Он сумеет сделать вас счастливой.

- Разве я не говорила, что буду счастлива только с тобой? – сказала Дьюлла, вложив в эти слова всю страсть, на которую была способна.