Малиновка поёт лишь о любви...

- Вы легко найдете ее дом, - принцесса перешла на шепот. - Едва минуете ворота замка, идите по главной улице, сверните у статуи святой Кассильды, направо… Увидите белый дом с красной черепицей – там и живет моя милая нянюшка Зезина. Передайте ей тысячи приветов и поцелуев! И пирог, разумеется. А потом приходите ко мне и расскажите, как она поживает. Вы можете переночевать у меня, и мы поговорим всласть… Я настаиваю. Бригита! - окликнула она, не дожидаясь ответа Дьюллы. - Передайте слугам герцогини, что они свободны до завтра. Я беру сестру под свою опеку, - она заговорщицки подмигнула Дьюлле. – А чтобы вам было не страшно, я отправлю с вами леди Ровену. Вы ведь подружились, пока служили у меня, вам будет не в тягость ее компания. Прогуляетесь с ней, а потом она подождет у статуи, пока вы порадуете мою милую нянюшку.

Назначь она в провожатые леди Бригиту или любую из фрейлин – Дьюлла отказалась бы. Но леди Ровена, а больше того – упоминание о няне, заставившее Дьюллу вспомнить матушку Зайчиху, и святая Кассильда, с которой когда-то Рик сравнивал ее, Дьюллу, поколебали уверенность.

- Вы согласны? – упрашивала принцессу. – О, не отказывайте мне!

- Конечно, ваше высочество, я выполню вашу просьбу.

- Вы такая душка! – восхитилась принцесса и расцеловала Дьюллу в обе щеки. – Вечером я пришлю к вам леди Ровену с подарком для нянюшки и буду ждать вашего возвращения.

Уже в сумерках леди Ровена появилась в опустевших покоях Дьюллы. Девушка держала большую плоскую корзину, из которой пахло свежей выпечкой и мускатным орехом, и выглядела смущенной.

- Вам не следует утруждать себя, дама Ботэ, - сказала она. – Я сама прекрасно справлюсь и отнесу пирог. А принцессе ничего не скажем.

- Она все равно узнает, - ответила Дьюлла, набрасывая темный плащ поверх простого серого платья. – А мне до смерти надоело сидеть здесь, как пленнице. Прогулки по саду – это ужасно уныло. Давайте проведем время вместе и весело. И заодно порадуем ее высочество.

Девушки вышли из замка, и никто не разглядел под плащом и опущенным капюшоном великолепную герцогиню. Ровена несла корзину и развлекала Дьюллу беседой. На углу одной из улиц они купили по горячему пирожку с вареньем и дорога стала еще приятнее.

- Господин Вальдерик не дарил принцессе кольцо, - сказала вдруг Ровена, и Дьюлла от неожиданности уронила недоеденный пирожок на мостовую. – Он носил кольцо на шее, на цепочке. Однажды принцесса увидела и спросила, откуда это украшение. Господин Вальдерик сказал, что это – самая большая драгоценность для него, кольцо, что когда-то носила его мать. Принцесса сказала: если вы чтите и любите меня, как свою госпожу и повелительницу, подарите мне это кольцо. Господин Рик выполнил ее просьбу. Сказал: я не могу отказать вам ни в чем. Но особого счастья на его лице я не увидела.

- Зачем вы говорите мне это? – резко спросила Дьюлла, на которую рассказ произвел огромное впечатление. Неужели, все произошло именно так? И кольцо не было подарено, а было выпрошено. Вытребовано – потому что разве Рик мог отказать принцессе? Значит, это не дар любви! Но Ровена… - Вам ведь нравится Рик, - сказала Дьюлла. – Вы… по-моему, вы даже влюблены в него.

- Он умен и учтив, - ответила леди Ровена, глядя прямо перед собой. – Разве вы полюбили его не из-за этого?

- Речь сейчас не обо мне.

- Он страдает, - сказала Ровена, по-прежнему глядя куда-то вдаль. – Разве вы не страдаете вместе с ним?

- Вы хотите стать его женой? – как ни старалась Дьюлла казаться спокойной, голос подвел ее и дрогнул.

- Женой? – отозвалась эхом Ровена. – Что вы, он и не смотрит на меня. Он смотрит только на вас.

- Боюсь, это ничего не значит, - произнесла Дьюлла с горечью.

- Вы невеста его брата. Разве может он быть с вами? Господин Вальдерик – человек благородный, он никогда не поступит подло.

«Признаться в любви и отстаивать свою любовь – это не подлость», - подумала Дьюлла, но вслух ничего не сказала.

Девушки оказались возле статуи святой Кассильды, и Дьюлла попросила задержаться. Ей хотелось получше рассмотреть святую.

Статуя была сделана из мрамора и изображала святую Кассильду как раз в тот момент, когда грозный муж заставил ее открыть подол, а вместо хлеба в нем оказались розы. Лицо святой изображало безмятежную радость, глаза смотрели открыто и прямо, а из подола ворохом сыпались каменные розы, вырезанные так искусно, что казались живыми.

- Святая Кассильда помогает смягчить суровые мужские сердца, - сказала Ровена, тоже разглядывая статую, - и помогает тем, чьи сердца кровоточат.

Дьюлла достала из кошелька монетку и положила ее к подножию статуи, где лежали нехитрые подношения простолюдинов – цветы свежие и уже увядшие, и рукодельные розы, сделанные из шелковых лент.

- Давайте корзину, - сказала она. – Пойду уже, отдам этот пирог, и отправимся домой.

- Лучше бы мне пойти, - предложила Ровена. – Это не занятие для принцессы – носить гостинцы простолюдинкам.

- Оставьте, - отмахнулась Дьюлла. – Ее высочество потом начнет расспрашивать меня о своей няньке. Мне все равно надо хотя бы посмотреть на старушку.