Малиновый рассвет

Ноги Гордея словно приросли к садовой дорожке, налились такой тяжестью, будто их набили колотым кирпичом. Он смотрел прямо на дядю Колю, который выглядывал из-за Анны Петровниного плеча. Этот человек пугал его, но больше пугало услышанное.

– Что за парень лежит в речке?

Из множества вопросов Гордей почему-то выбрал именно этот.

Анна Петровна стала толкать Колю в грудь, просунув руку через металлические прутья калитки.

– Иди, старый! Проспись! Хватит людей пугать! Всё Тоньке скажу, как ты пьяный пришёл и до мальчика докапываться стал! Иди, говорю.

Она кое-как вытолкала соседа подальше от своего забора и повернулась к Гордею.

– А ты его не слушай. Ну если слушаешь, то внимания не обращай и близко к сердцу не бери. Он не со зла, просто дурак, когда выпьет.

– Что за парень в речке? – повторил Гордей, но почему-то ему показалось, что он уже знает ответ.

Анна Петровна пожевала губы и неохотно ответила:

– Наш участковый утонул ночью. Нашли с утра у берега, лицом вниз. Колька рассказал, когда ты ещё не вышел.

Комок в горле разросся до такого размера, что мешал говорить. Сглотнув, Гордей выдавил:

– Просто утонул?

Анна Петровна пожала плечами и поправила сползающую цветастую шаль.

– Кто ж его знает. Пойдём послушаем.

***

Спустившись по крутому обрыву, Гордей с хозяйкой дома вышли к берегу реки. От росы земля была мокрой и чёрной, липла к обуви и скользила под ногами. У речки собралось почти всё Красилово, народу было даже больше, чем тогда у магазина. Лениво переливались синие мигалки двух милицейских машин, карета «Скорой» уже отъезжала, чавкая колёсами по грязи. Красиловцы держались группками и что-то обсуждали, вновь прибывших никто и не заметил.

– Мань, что случилось-то? – Анна Петровна тронула за локоть старую Марью Иванну. Гордей помнил её лишь потому, что её взрослый сын слыл деревенским дурачком, его даже в магазин не пускали без записки.

– Да вот, – вздохнула Марья Иванна, – лейтенантика того в речке нашли. Упился или поскользнулся – неизвестно, а там, поди, может и толкнул кто… Тот, кто девчонку Лещицынскую…

Гордей засунул руки поглубже в карманы, будто это помогло бы ему почувствовать себя не настолько паршиво. Со всех сторон звучали голоса, и то и дело в многоголосье пробивалось:

«Убили, не иначе».

«Зверь и убил».

«Снова зверь лютует, никак не успокоится».

В стороне широкоплечий милиционер с огромным пузом и пышными усами, чем-то напоминающий деда Валерия, опрашивал местных, подходя к каждой группке по очереди. Рядом с ним Гордей заметил высокого худого мужчину в шляпе, не расстающегося с сигаретой.

Встретившись взглядом с Гордеем, усатый шагнул к нему.

– Майор Зимин, день добрый.

– Гордей Сумароков.

Зимин сдвинул лохматые брови.

– Не тот ли самый, что проходит свидетелем по делу убитой Лещицыной?

Гордей вздохнул.

– Да, тот.

Зимин махнул рукой мужчине в шляпе.

– Слав, этот персонаж тебе будет интересен.

Мужчина выкинул недокуренную сигарету и подошёл ближе, разглядывая Гордея с непонятным выражением – не то неприязни, не то усталости.

– Мстислав Комаров, следователь, – представился он и протянул руку. – Займусь делом Блохина. И делом Лещицыной, кажется, тоже.

Гордей быстро пожал руку и снова сунул в карман. Красиловцы косились на них, это стало уже очень заметно, никто не стеснялся и не отводил глаза, и Гордей удивлялся, как его одежда и кожа до сих пор не загорелись под такими враждебными взглядами?..

– Значит, Блохин… утонул? – глупо спросил он, покосившись в сторону реки.

– Это мы и выясним, – пропыхтел Зимин. – Вы, Сумароков, далеко-то не уезжайте. Может, в участок придётся наведаться…

Он многозначительно склонил голову, прочистил горло и в развалку зашагал к другим красиловцам. Комаров хлопнул Гордея по плечу и пошёл за Зиминым.

– Уже спокойно по улицам не походишь, – жаловалась одна старуха другой.

– И ведь сидит где-то эта тварь, затаилась, – поддакнула собеседница.

Гордей отыскал в толпе Анну Петровну – та разговаривала с тремя тётками, которых Гордей видел впервые. При его приближении все четверо как-то виновато замолкли.

– Не нужно вам себя накручивать, – буркнул он, обращаясь к Анне Петровне. – Пойдёмте, я вас провожу до дома.

Тётки закивали невпопад, как клуши, и расступились, пропуская Анну Петровну. Гордей взял её за локоть и вывел к подъёму, ведущему назад, в деревню.

– Ага, спасибо, а то уж голова закружилась… – пожаловалась она.

– Спросить можно?

– Да, спрашивай.

Гордей поднялся по тропе и протянул Анне Петровне руку. Галдящие красиловцы остались внизу, вместе с милицией и пахнущей водорослями речкой.

– Почему Коля говорил, что Сашка из-за меня… умерла?

– Так он пьяный. Я просила не слушать.

– Молодые девчонки просто так не вешаются.

Анна Петровна поджала губы, давая понять, насколько ей неприятен этот разговор, но Гордей не собирался отступать.