Малюта Скуратов. Вельможный кат

— Человек жизнь собственную и своей семьи беречь обязан. Она дана ему свыше, по воле Провидения. Кто жизнь собственную не оберегает, тот против воли Божьей преступник, и нет ему спасения на том свете, ибо потворствует он разнузданным страстям властелина. Если же кто во время прелютого гонения не бегает, тот сам себе убийца, противящийся слову Господню: «Аще гонят вас во граде, бегайте в другой!» Образ тому Господь Бог наш показал верным своим, бегая не только от смерти, но и от зависти богоборных жидов.

Жидов князь Андрей не любил, что в Ливонии приходилось скрывать, и позднее при польском дворе тоже.

— Не наврал про сатрапов? — спросил Малюта.

— Истинный крест! — И гонец, преклонив на всякий случай колени, осенил себя размашисто знамением.

— А про бегство в другой город?

Гонец вновь побожился.

Малюта не был уверен, что царь прикажет немедля схватить князя Андрея. Ведь он сам послал его наместником в Дерпт, поближе к проклятому Жигмонту. Алешка Адашев, дескать, не переметнулся к полякам и литовцам, не предал великого государя. А до заключения в темницу вполне мог осуществить коварный замысел. «Ну ладно — обдумаю», — решил Малюта и послал за вторым своим помощником, подьячим Ивашкой Панкратьевым, который всегда самые трудные речи растолковывал, что в Священном писании, что в устах более привычных к книгам людей. Ивашка явился моментально.

— Неужто Господь наш бегать от царей велел? Есть ли что на сей счет в Евангелии?

И Ивашка, нимало не заминаясь, отчеканил:

— Евангелие от Матфея, глава десятая, стих двадцать третий: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий».

Ивашка желал продолжить, но Малюта прервал и, несмотря на позднее время, отправился в Иоаннову опочивальню.

IV

А тем временем война продолжалась, и сношения князя Андрея Курбского с неприятелем перестали быть частным делом. Литовский гетман князь Николай Радзивилл не относился к разряду боязливых людей. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что бегство Курбского за рубеж повлечет события, масштаб которых трудно предугадать. Измена знаменитого боярина безусловно подорвет внутреннее единство Москвы. Никто, кроме Курбского, не мог посвятить гетмана в планы передвижения русских войск. Победа над литовцами и поляками князю была не нужна. Победа не принесла бы ему ничего. Разве триумфаторы уходят в стан проигравших сражение? История не знает подобного примера.

Николай Радзивилл загнал русский экспедиционный корпус в болота и наголову разгромил неподалеку от Невеля. Поражение начисто сводило на нет выгоды от захвата Полоцка год назад. Понятно, что ответственность за неудачу должен нести наместник ливонский. Недоверие к князю Андрею в Кремле возросло. Оно вскипало грязной пеной медленно, хотя Басманов, как выдающийся военный деятель, осмыслил сложившуюся ситуацию сразу.

В конце апреля князь Курбский от царского гнева бежал как тать в ночи, оставив Иоанну в залог жену, сына и мать. Разумеется, их моментально взяли под стражу и потом сгноили в темнице. Судя по подробностям ухода в стан врага, он скорее походил на бегство из заключения. Ночь, стена, веревочная лестница, приготовленные лошади, безудержная скачка в сопровождении маленькой свиты из слуг и верных дворян, которые составляли княжеское окружение в Дерпте и часами выслушивали пространные сетования сюзерена. Подобные события не могли разворачиваться медленно, и они приобрели в действительности эпохальную стремительность.

V

— Шибанова в ковах притащили! — воскликнул Мухамед Абдуллин, стрелецкий сотник, которого Малюта взял начальником охраны в одну из секретных изб, разбросанных по Москве.

Середина мая в столице — чудесное время. Еще не жарко и не пыльно, зелень источает свежий дурман. Легкий ветерок гладит и нежит, играя листвой, которая уже усеяла ветки деревьев.

Шибанова словили в Дерпте, и новый воевода Морозов выслал его к Малюте под сильным конвоем. Холоп Курбского и не рассчитывал укрыться надежно от стражников. Его в городе знала каждая собака. Но все-таки он хотел вольным добраться до Москвы и вручить Иоанну послание князя. Вольным скакать — не в повозке трястись, прикованным к поперечной жерди. Но после выходки Курбского за передвижениями и пеших и конных зорко наблюдали. Десятки секретных агентов Малюты сновали по городам и весям, вынюхивая и высматривая чужаков.

— Стремянного князя Андрея? — переспросил Малюта, все еще не веря ушам. — Где поймали?

— Сказывают, в Юрьеве, — ответил Абдуллин. — От Печор шел, конь у него захромал. Петрушка Федоров доглядывал по дороге за ним.