Малютка

— Ладно, расскажу вам все, что знаю, только не шейте мне всякую херню. Я как раз исправиться собрался. У меня сын родился, хочу, чтобы он жил нормально.

— Валяй. И не пропускай ничего.

— Я его вообще случайно прихватил. Ехал на улицу Лимон, там пацанчик продавал мопед, дерьмо полное. «Веспино», ты их когда вообще в последний раз видел? А не видно их потому, что никому оно давно не надо, но пацанчик божился, что его «веспино» как новенький, вот я и подумал, что если коллекционеру какому-нибудь его толкнуть…

— Облом, не трынди. Давай про «хонду»…

— Она стояла на улице Аманиэль, там, где перекресток с Дель-Кристо. На ней ни замка не было, ничего.

— Врать мне не надо, Облом. Едешь ты такой по улице, и тут случайно — оп! — мотоцикл, и совершенно случайно без замка.

— Да так и было!

— Рейес, наручники у тебя? Похоже, наш приятель решил, что его сыну лучше расти без папы. Правду говори!

— Хорош, я же правда ничего не сделал. Увидел, как парочка на мотоцикле приехала, мужик и баба, она вела. Как остановились, начали сосаться, казалось, сейчас прямо там и трахнутся, не слезая с мотоцикла.

— Как она выглядела?

— Высокая, брюнетка, в джинсах, куртка кожаная, коричневая.

Рейес посмотрела на Ордуньо и по его лицу поняла, что это могла быть Ческа.

— А он?

— Обычный, тоже высокий, в куртке такой, знаете, снаружи зеленая, внутри рыжая. Я таких сто лет не видал, прям как «веспино». Но лица не разглядел, темно было.

— Ладно, давай дальше.

— Ну они пообжимались и пошли в подъезд, а я заметил, что на мотоцикл ничего не повесили.

— В какой подъезд они зашли?

— Который сбоку, номер я не смотрел. Я подождал немного, они все не выходили, так что я загрузил мотик в машину и свалил.

— Во сколько это было?

— Не очень поздно — половина первого, максимум час. Точно не скажу, я часы не ношу. Потом я приехал сюда, в гараж, скрутил запчасти, которые легко продать. А с утра пораньше избавился от остального, бросил около трассы М-30.

Ордуньо достал телефон.

— Сарате, мы, похоже, нашли место, где была Ческа. Квартира на площади Комендадорес. Приезжай с Буэндиа, мы привезем свидетеля.

Облом замотал головой.

— Не поеду я никуда, мне тут пахать и пахать, глядите, что в гараже творится.

— Шевелись, Облом, — ответил Ордуньо.

Глава 11

На площади Комендадорес, примыкающей к монастырю, от которого она и получила свое название, с качелями в центре и пустыми из-за холодов террасами кафе, их ждали Сарате и Буэндиа.

— Вот, это Облом. Расскажи им все, что нам рассказывал, — велел Ордуньо.

Облом направился к пересечению улиц Аманиэль и Дель-Кристо.

— Мотоцикл стоял здесь. А они пошли вон в тот подъезд.

— Кто пошел? — спросил Сарате. — Почему во множественном числе?

Рейес боялась этого вопроса. Из рассказа Облома следовало, что Ческа была с другим мужчиной. А рога носить проще, если их не замечаешь. Однако Сарате выслушал объяснение, не изменившись в лице.

— Уверен, что они зашли именно туда? — деловито спросил он, давая понять, что оставляет личные проблемы за рамками расследования.

— Да туда-туда, точно. Можно мне уже ехать?

Его отпустили.

В указанный подъезд как раз входили несколько девушек в форме клининговой компании. Полицейские зашли вместе с ними и поинтересовались, в какую квартиру те идут. Выяснилось, что девушки зарабатывали уборкой апартаментов, которые снимают туристы на короткий срок, а в этом доме должны были привести в порядок квартиру 3Б.

— Мы из полиции, ведем важное расследование, — объяснил Сарате. — Откройте, пожалуйста, дверь в квартиру.

Одна из уборщиц поспешно выполнила его просьбу.

— Подождите снаружи, — попросил Ордуньо.

Деревянные половицы скрипнули под ногами полицейских. Квартирка была маленькой: кухня, совмещенная с гостиной, крошечная ванная и спартанская спальня с большой кроватью и столиком с ночником. На матрасе высился ворох постельного белья. На полу темнели грязные пятна. На столике стоял бокал с остатками вина.

— Ничего не трогайте, — предупредил Буэндиа.

Сарате молча прошелся по спальне. Рассмотрел простыни, остатки красной жидкости на дне бокала.

— Идите сюда, посмотрите. — Заглянув в ванную, Рейес увидела в раковине пластиковый пузырек. Трогать его она не стала.

— Черт, это капли, которые я ей прописал. Ческа была здесь.

Буэндиа убрал пузырек в пакетик для вещдоков.

Сарате продолжил осмотр. Смятая салфетка, оторванная от рулона, висящего у раковины. Он представил, как Ческа вытирает капли, стекающие по щекам. Лучше не думать, остановить карусель образов, крутящихся в голове. Он смотрел на кровать, перед глазами — Ческа среди простыней, кажется, что на сплющенной подушке проступают ее черты, как посмертная маска.

Буэндиа говорил по телефону, просил прислать криминалистов. Ордуньо, тоже по телефону, диктовал Марьяхо адрес квартиры с просьбой узнать, кто ее хозяин и кому ее сдавали. Их слова вонзались в мозг Сарате, словно булавки.

Они перешли на кухню.

— А это? — Ордуньо показал на лекарственный блистер, который валялся у кухонной раковины.

Буэндиа взял блистер в руки — он уже надел перчатки.

— Азаперонил? Вроде в ампулах… Не помню, что это. Подождите.