Мальн. Кровь и стекло

Он перевел взгляд. Это кричала Арэя. Слезы текли по ее мертвенно-бледным щекам. Она практически не двигалась из-за смертельной веревки, лишь слегка качала головой. Выражение ее лица кромсало его душу, разрывало на части сердце.

Кит не мог вдохнуть.

– Заткните девчонку! – закричал смергл.

– Не трогайте ее, – с трудом сказал Кит. Он поднес один осколок к другому. Смерглы тут же напряглись.

Помедлив немного, он соединил две части камня. Яркий белый свет ослепил глаза. Руки опалила такая нестерпимая боль, какой Кит никогда прежде не испытывал. Она разливалась по всему телу и усиливалась с каждой секундой, будто чья-то невидимая рука ломала каждую кость в теле. Не в силах выносить эту боль, он упал на колени.

– И последний!

Дрожа всем телом, Кит вытянул руку, и третий осколок опустился ему в ладонь.

– Кит, прошу тебя, ты погибнешь! – вновь закричала Арэя.

Он поднял голову, всматриваясь в прекрасные черты лица дорогого ему мальна. Кит так много хотел ей сказать…

Стараясь сохранить в памяти напуганное, но такое красивое лицо, он присоединил последнюю часть. Сердце вмиг сдавило, будто все та же рука пыталась растереть его в пыль. В глазах потемнело. Воздух стал густым и колючим, горло сжалось. Боль, невозможная боль – вот и все, что чувствовал Кит в тот момент. Он упал. Камень засиял ярче и скатился с ладони.

Главный среди смерглов медленно подплыл к Киту и поднял цельный камень Таоса. Даже не видя лица под капюшоном, можно было представить триумф, который это существо испытывало.

– Убить всех! – прокричал смергл, отворачиваясь и уплывая прочь.

Это были последние слова, которые услышал Кит, прежде чем отключиться.

Он не чувствовал собственного тела. Слышал лишь свои мысли. Но это не было концом.

«Откуда мысли? Как они существуют, если я не чувствую себя, – размышлял Кит. – Я умер?»

Воспоминания прошедшего дня нахлынули на него лавиной. Два слова эхом повторялись в голове: «Убить всех!».

Все зря! Кьелл в нем ошибся. Кит не только не объединил мальнов, он их погубил. Лишь ярость и гнев он мог ощущать в тот момент.

«Не сдерживай свои чувства», – раздался посторонний голос в его мыслях.

Он был знаком, звучал так близко. Голос Кьелла.

«Выпусти гнев. Не сдерживай себя. Кристан, ты постоянно чувствуешь гнев, я знаю, а сейчас намеренно подавляешь его. Но это часть тебя. Скоро ты все поймешь. Не подавляй, освободи его».

«Ты ведь сам не позволял цепляться за гнев? И… мне страшно. Боюсь, что если переступлю черту, то назад пути не будет», – думал Кит.

«Нет пути назад или вперед, есть только выбор – твой выбор. Мы сами решаем, каким путем идти. И не всегда он бывает верным. Но ты можешь все поменять. Стоит только захотеть. А теперь ты должен освободить свой гнев. Не противься, сейчас так нужно».

Кит подчинился, освободив всю свою злость, ярость и гнев, что старался все это время подавлять. Он снова почувствовал собственное тело, и всепоглощающая боль пронзила его. Она все нарастала: кости ломало, а кожу жгло. Кит больше не мог терпеть. Он закричал так громко, как только мог, но никто не услышал его крика.

…В тот момент, когда Кит закричал, враг готовился расправиться с армией мальнов и его друзьями. Но мертвое, как все думали, тело Кита дернулось и изогнулось дугой. Он испустил настолько громкий звериный рык, что все в ужасе воззрились на него.

Руки и ноги меняли форму. Исказившееся от боли лицо Кита вытягивалось и изменялось, приобретая хищные черты. В следующее мгновение все вокруг озарилось яркой белой вспышкой, и Кит обратился в гигантского зверя.

Внешне он походил на огромного ящера и был невероятно красив. Его чешуя, точно хрустальная, сверкала и переливалась даже в тусклом свете, а глаза по-прежнему были темно-карими, почти черными.

Зверь, расправив огромные шипастые крылья, оттолкнулся от земли и взлетел в небо.

Кит осознавал, что происходило, – его сознание осталось прежним. Он чувствовал, что зверь всегда был его частью, и странное удовлетворение заполнило нутро. С непривычки ветер слегка обжигал лицо… или морду. Вокруг расстилалась бесконечная серая пелена. Снизу доносились торжествующие крики воинов.