МАЛОЕ ПРЕКРАСНО Экономика, в которой люди имеют значение

Настоящие жизненные проблемы — в политике, экономике, образовании, браке и т.д. — это всегда проблемы преодоления или примирения противоположностей. Это дивергентные проблемы, их нельзя решить, отталкиваясь от обыденного восприятия мира. Для их решения требуется не просто задействовать мыслительные силы, но Посвятить все свое существо. Разумеется, иллюзорные решения в виде умных формул предлагаются постоянно, но они никогда не работают долго, поскольку неизменно строятся на отрицании одной из противоположностей и тем самым ведут к потере качественного понимания человеческой жизни. В случае экономики предложенное решение может предусматривать свободу, но не планирование, или vice versa. В случае промышленной организации оно может предусматривать дисциплину, но не участие рабочих в управлении, или vice versa. В случае политики оно может предусматривать фигуру лидера в отсутствие демократии, или, опять же, демократию без фигуры лидера.

Когда приходится разбираться с дивергентными проблемами, это, как правило, изнуряет, тяготит и тревожит. Поэтому люди пытаются избежать их и скрыться от них. Занятой руководитель, весь день имевший дело с дивергентными проблемами, по дороге домой прочтет детективную историю или решит кроссворд. Но ведь он напрягал мозг весь день. Почему же он продолжает это делать? Ответ в том, что детектив и кроссворд — источники конвергентных проблем, и это помогает расслабиться. Они требуют некоторых мозговых усилий, быть может даже серьезных, но зато они не вызывают этого невыносимого напряжения в попытках дотянуться до высшего уровня — последнее свойственно исключительно дивергентным проблемам, проблемам примирения непримиримых противоположностей. Только дивергентные проблемы составляют настоящую материю жизни.

Теперь, наконец, я обращусь к третьему классу понятий метафизики. Я утверждаю, что они принадлежат метафизике, хотя обычно они рассматриваются отдельно: речь идет о понятиях этики.

Как мы видели, в XIX веке наиболее влиятельные идеи вели к отрицанию или, по меньшей мере, затушевыванию концепции «уровней бытия» и идеи, согласно которой одни вещи занимают более высокое положение, чем другие. Это, разумеется, означало крушение этики, основанной на различении добра и зла и предполагающей, что добро занимает более высокое положение, чем зло. И, как уже было сказано, грехи отцов падают на головы третьего и четвертого колен, которые росли без каких бы то ни было моральных наставлений. Люди, придумавшие идею, что «мораль — это чушь», использовали для этого ум, хорошо укомплектованный идеями морали. Но умы третьего и четвертого колен уже не укомплектованы такими идеями: они укомплектованы идеями, придуманными в XIX веке, а именно, что «мораль — это чушь», что все, представляющееся «высшим», на самом деле совершенно убого и вульгарно.

Невозможно описать возникшую в результате путаницу. Каков тот, как сказали бы немцы, Leitbild, тот путеводный образ, которым юношество могло бы руководствоваться в своем образовании и самовоспитании? Его нет, или, вернее, царит такая неразбериха и мешанина образов, что из них нельзя извлечь никакого осмысленного направляющего принципа. Интеллектуалы, функция которых должна бы состоять в наведении порядка, проводят время в рассуждениях о том, что все относительно — или еще о чем-то, что ведет к тем же заключениям. Или же они рассуждают о вопросах этики с позиций самого беззастенчивого цинизма.

Приведу пример, на который я уже ссылался выше. Он показателен, поскольку это пример одного из самых влиятельных людей нашего времени, позднего лорда Кейнса. «Еще сто лет, не меньше, — писал он, — мы должны будем убеждать себя и окружающих в том, что зло есть добро, добро есть зло, поскольку зло полезно, а добро — нет. Жадность, ростовщичество и предусмотрительность должны еще какое-то время оставаться нашими богами».

Можно не удивляться, что, когда выдающиеся и потрясающие люди говорят подобное, возникает известная путаница с различением добра и зла, которая выливается в Демагогию, когда все спокойно, и в преступления — стоит жизни слегка прийти в движение. Что жадность, ростовщичество и предусмотрительность (то есть экономическая безопасность) должны быть нашими богами — для Кейнса это было всего лишь светлой идеей: у него-то, можно не сомневаться, были более благородные боги. Но ничто на свете не обладает такой силой, как идеи, и едва ли будет преувеличением сказать, что к нынешнему времени боги, которых он посоветовал, взошли на трон.