Малолетка

– Макара… Позови Макара! Они разорвут меня! Эти псы! Они вокруг! – шептала горячечно, хватая его за штаны дрожащими руками.

– Ты это… Ну-ка, уймись, полоумная! – схватил её за предплечья и, хорошенько встряхнув, рванул девицу вверх. – Вставай, больная!

Геннадию отчего-то стало не по себе. Не мог понять, то ли малолетка действительно рехнулась, то ли искусно изображает поехавшую. И лучше бы второе, потому как воспаление хитрости Пахом лечить умеет, а вот с душевным расстройством сложнее будет. Не хватало ещё, чтобы Лавр потом его обвинил, в том, что принцесска с ума сошла.

Посмотрел на девицу внимательнее. В одних трусах и майке, костлявая, замученная. Ребра торчат, коленки выпирают, волосы колтуном. Такое ощущение, что она не ела неделю.

– А ну, сюда иди, – потащил её к распахнутой двери спальни, но девчонка отключилась и свалилась бы к его ногам, если бы не подхватил на руки. – Мать твою! Где же ты взялась на мою голову?

Привел ее в чувство с помощью пары оплеух и принцесска, прийдя в себя, удивилась появлению Пахома.

Разумеется, объясняться с ней не стал, а вот в холодильник полез. Как и ожидалось, все продукты, что он привозил остались нетронутыми, а некоторые даже протухли.

– Почему ты ничего не ешь?! – гаркнул на Асю, что та втянула голову в плечи. – Оглохла?! Это что за голодовку ты устроила?! – как же хотелось её отпиздить.

Чтобы как драный веник по квартире летала. Чтобы пятый угол, блядь, искала!

– Я не хочу… Ничего не хочу. Отпусти меня. Пусть убьют, мне уже всё равно.

Снова заревела, а у Пахома, казалось, вот-вот из ушей дым повалит.

– Сдохнуть хочешь, да? Хорошо. Не вопрос.

Щёлкнул предохранитель пистолета и Ася подняла взгляд на чёрное дуло, направленное ей в лоб.

* * *

Я вдруг осознала, что мне не страшно. Стало всё равно. Пусть нажмёт на курок и страдания закончатся. Эти жуткие сны больше не будут меня истязать. Я так устала от них… Иногда рычание этих собак мне чудится даже днём. Я слышу их зловонное дыхание на своей коже и становится так жутко, словно вот-вот что-то произойдёт. Что-то нехорошее… В такие моменты я думаю о Макаре, о том, что если бы он только выжил, я бы на всё согласилась. Я бы стала выполнять любые его прихоти. Я бы детей ему родила.

Но с каждым днём всё больше склоняюсь к мысли, что он не очнется. Не зайдёт больше в эту квартиру, не ляжет на эту кровать и не обнимет меня крепко, забирая все кошмары и дурные предчувствия.

– Стреляй, – прошептала, глядя ему в глаза. – Избавь меня от этой боли.

Пахом нахмурился, словно не ожидал такого ответа.

– А если я скажу тебе, что могу отвезти к Лавру? Ты всё так же будешь стремиться откинуться?

– Что?! Правда?! Ты обещаешь?! – не знаю, откуда взялись силы, но я буквально подскочила, не обращая внимания на пистолет.

Пахом убрал оружие и, развернувшись, пошёл прочь.

– Соберешься, приходи на кухню. Оденься только, аферистка, бля.

Покраснела от стыда и натянула одеяло до подбородка.

Геннадий, нахмурив брови, наблюдал, как я поглощаю еду. Впервые за долгое время я ощущала вкус еды и чувство голода. Оказалось, что все эти дни я жила в своём кошмаре, полностью забыв о реальной жизни. Ещё пару дней в заперти и я бы точно рехнулась. Окончательно.

Мне бы только увидеть его… Одним глазком взглянуть. Убедиться, что он всё ещё жив.

Глава 24

Честно говоря, я сильно сомневалась, что нас пустят к Макару посреди ночи. Но, как оказалось, для Пахома это не проблема. Мы молча прошли мимо дежурной медсестры, а та, лишь коротко на нас взглянув, засмущалась и опустила взгляд. Я перевела взгляд на Геннадия. Ноль эмоций. Каменный человек.

У палаты сидели двое охранников, которые сразу же напряглись, увидев наши силуэты в приглушённом свете коридора, но заметив Пахома заметно расслабились. Я же бросилась в палату, спотыкаясь и задыхаясь от нетерпения. Казалось, если не взгляну на него сейчас – умру.

Он лежал всё так же неподвижно. Словно неживой… Только мерное дыхание говорило о том, что Макар всё ещё жив.

– Привет… Я вот… К тебе пришла, – удушающий комок образовался в горле и стало трудно дышать. – Я скучала.

А он не скучал. Ему вообще всё равно. Оставил меня одну наедине с кошмарами…

В груди что-то остро закололо и я легла лицом на его ладонь.

– Очнись, пожалуйста. Очнись. Вернись ко мне. Я тебе ребёночка рожу… – горячие слёзы покатились на руку Макара и пальцы его еле заметно вздрогнули.

* * *

Очнулась в какой-то светлой комнате. Яркий свет в глаза заставил зажмуриться и закрыть глаза рукой.

– Вставай, Асенька, – от голоса Макара взвизгнула и села на кровати.

Он сидел рядом, поглаживая мою руку. Лёгкая улыбка на устах, та самая улыбка, которая так мне нравится…

– Ты… Макар… Это ты? – неверяще трогала его лицо, словно опасаясь, что наваждение испарится.

– А ты кого-то другого ждала? – нехорошо так прищурился, а я засмеялась.

– Нет, только тебя… – прижалась к нему и так тепло мне стало, так хорошо, что на глаза слёзы счастья навернулись. – Ты же не бросишь меня? Не оставишь больше?

– Ни за что. Ты же мне ещё детишек родить должна, забыла?