Мальтийский крест Павла Первого

Казалось, он недоволен, что его потревожили, что ему помешали заниматься важными государственными делами или думать свои невеселые мысли.

Леокадия Львовна почувствовала странное облегчение.

В глубине души она все еще подозревала, что император ей привиделся или же он непонятным образом исчезнет из кабинета и она выставит себя перед полицейским круглой дурой.

Но император был на месте.

Точнее, разумеется, не император.

Теперь Леокадия Львовна не сомневалась, что перед ней — восковая фигура, кукла, которую заменили трупом несчастного Александра Павловича Верещагина.

Так вот где спрятали эту куклу!

Здесь, в директорском кабинете, никому и в голову не приходило ее искать. Все сотрудники с таким почтением относились к своей начальнице, что не посмели потревожить ее рабочее место…

Леокадия Львовна подошла к столу.

На столе стояла лампа под зеленым абажуром. Прошлый раз эта лампа горела… кто же ее выключил?

Она потянулась к выключателю на подставке лампы.

— Вот этого не надо! — проговорил полицейский, следом за Леокадией Львовной входя в кабинет. — Ничего здесь не трогайте!

Леокадия испуганно отдернула руку от лампы.

— Здесь могут быть отпечатки пальцев преступника, — пояснил полицейский и внимательно осмотрелся. — Что мы тут имеем?

— Это восковая фигура Павла Первого, — уверенно проговорила Леокадия Львовна. — Та самая фигура, которая была частью композиции «Убийство императора», представленной в малой императорской спальне. На место этой фигуры убийца поместил труп Александра Павловича Верещагина…

— Верно, — полицейский с уважением взглянул на старушку. — Что ж, спасибо вам за ценную информацию. Теперь я вас попрошу больше сюда не входить и ничего здесь не трогать, а также предупредить своих сослуживцев, чтобы не входили до тех пор, пока с этой фигурой не поработают криминалисты. Возможно, на ней сохранились какие-то следы преступника…

С этими словами Муравьев вышел из кабинета и дождался, когда оттуда выйдет Леокадия Львовна.

Закрыв за ней дверь, он налепил на дверь полоску бумаги и поставил печать.

— Вот так вот!

Тут на лице Муравьева появилось смущенное выражение, и он проговорил:

— Извините, я ведь так и не спросил, как вас зовут.

— Леокадия Львовна. Леокадия Львовна Богомолова.

— Леокадия Львовна, еще раз извините, вы мне не дадите воды? Во рту пересохло.

— Воды? Пойдемте в мой кабинет, там все есть…

Через несколько минут они вошли в кабинет Леокадии. Кабинетом эту небольшую комнатку можно было назвать только с натяжкой, но самой ей здесь нравилось, и за долгие годы работы она сделала его удобным и уютным.

— Может, не воды, а чаю? — предложила Леокадия полицейскому. Она почувствовала, что ужасно устала и что чашка горячего чая ей самой просто необходима.

— Не откажусь!

Леокадия достала из шкафчика чайник, коробку с чайными пакетиками и, после недолгого колебания, свой неприкосновенный запас — банку вкусного датского печенья.

Чайник уютно закипел.

Леокадия разлила чай в две кружки — одна была фирменная, изготовленная по спецзаказу, с логотипом Михайловского замка, вторая — любимая, с изображением единственного родного существа, кошки Маргоши.

— Красивая какая! — проговорил полицейский, увидев кошку.

Леокадия порозовела от удовольствия, как будто это ей сделали комплимент.

Чай действительно помог, и Леокадия почувствовала вдруг симпатию к этому растрепанному полицейскому.

— Как жалко Александра Павловича! — проговорила она, отпивая чай. — Такой был славный, интеллигентный человек… вы ведь найдете того, кто это сделал?

— Непременно найдем, не сомневайтесь.

— А вы… разговаривали с теми, кто делал композицию в императорской спальне?

Леокадия понимала, что задавать полицейскому такие вопросы не положено, но горячий чай и летняя полутьма за окном создали между ними какую-то доверительность.

— В том-то и дело, что все они пропали, — смущенно признался Муравьев.

— Пропали? Как это пропали? — переспросила Леокадия.

Она вспомнила вдруг, что давно не видела Костю Бабочкина, художника, специалиста по восковым фигурам, который руководил созданием композиции в императорской спальне.

— Что, и Бабочкин пропал?

— Бабочкина неожиданно вызвали в Сибирь, в поселок Березово…

— Куда? — удивленно переспросила Леокадия.

— Поселок Березово в Ханты-Мансийском округе… раньше он был городом, и туда сослали князя Меншикова…

— Да знаю я прекрасно, где это! — перебила его Леокадия Львовна, вспомнив знаменитую картину Сурикова «Меншиков в Березове». Надо же, а этот полицейский образованный! — Знаю, просто я удивилась, зачем его туда вызвали. Такое неожиданное место.

— Да у них там, в краеведческом музее, сделана композиция из восковых фигур на основе картины Сурикова. И что-то там случилось с фигурой Меншикова, вот Бабочкина и вызвали ее поправить. Самое странное, что до музея он так и не доехал.

— Как это — не доехал?