Мальтийский крест Павла Первого

— Вот какие, — мужчина протянул мне раскрытую книжечку удостоверения. Я не успела толком прочитать, что там было написано, разглядела только фотографию — это был он, только выражение лица какое-то настороженное и испуганное.

Понятно теперь, да честно говоря, и раньше все было понятно. Это мужской вариант Камнеломовой. Та в кабинете сидит, а этот по городу бегает.

— Ага, — Муравьев блеснул глазами, — вот, значит, как. Это вы, значит, проходите свидетелем по делу об убийстве гражданина Верещагина. Что ж, приятно познакомиться, скажем так, лично.

— Допустим, — я сглотнула, — и почему вам сейчас так нужно было увидеть меня?

— Вас? — переспросил он удивленно. — У меня и в мыслях не было, что я вас здесь найду!

— Вот и попались! Когда вы поднимались по лестнице, вы кричали «Где она? Отведите меня к ней!»

— Так это я вовсе не вас имел в виду! Что за самомнение — все принимать на свой счет!

— Не меня? А кого же еще? — я обвела взглядом внутренность башни, чтобы показать — кроме нас с Муравьевым, здесь никого не было. Ну, еще где-то прятались две сотрудницы библиотеки, но он вряд ли искал кого-то из них.

— Не кого, а что! — выпалил он. — Я искал вот эту книгу… — он показал на старинный том, лежавший передо мной на столе.

— И зачем же она вам так понадобилась?

— Я вас не обязан посвящать в детали расследования. Более того — я не имею такого права. А вот зачем вам понадобилась эта книга? Извольте отвечать!

Я совершенно не хотела признаваться, что взяла с места преступления перстень. Наверняка это незаконно. Но Муравьев смотрел на меня в упор и ждал ответа.

— Я сейчас пишу по заданию редакции статью о загадочном происшествии в Михайловском замке. И по ходу этой работы мне понадобились материалы о Мальтийских рыцарях. Ведь император Павел был великим магистром Мальтийского ордена… это общеизвестный исторический факт…

— Допустим… — Муравьев опустил глаза, уставился на открытую книгу и вдруг взволнованно проговорил: — А это что такое?

Я проследила за его взглядом.

Он смотрел на коричневое пятно, покрывающее большую часть страницы.

— Пятно, — ответила я равнодушно. — Кто-то залил страницу, скорее всего, это кофе…

— Нет, это не кофе… — протянул Муравьев.

— А что?

— Кровь…

Я невольно вздрогнула. В библиотеке как будто потянуло могильным холодом.

— Почему вы так думаете? — спросила я робко.

— Потому что мне по работе достаточно часто приходилось видеть пятна крови. Хотя, конечно, это нужно проверить… нужно показать эту книгу экспертам-криминалистам, только они точно скажут, что это такое. И не только это…

— Странно… я еще могу себе представить, что кто-то пролил на книгу кофе или чай, хотя это, конечно, свинство, но как можно залить книгу кровью…

— Как раз это меня особенно заинтересовало… — вполголоса проговорил Муравьев. — Если человек страдает гемофилией, у него часто случаются кровотечения…

Он вдруг встрепенулся и недовольно взглянул на меня:

— Я не могу обсуждать детали текущего расследования с посторонними людьми!

— Да я вас и не спрашивала ни о чем! — я пожала плечами. — Меня это не интересует.

Тут он завертел головой и позвал:

— Эй, дамы, можно вас на минутку?

Тут же обе библиотечные сотрудницы появились, словно возникли из небытия.

— Вот что, — строго проговорил Муравьев. — Я реквизирую у вас эту книгу, она нужна мне для проведения экспертизы.

— Как же так? Мы не можем… — всполошилась Сусанна Авессаломовна.

— Можете или не можете, меня не волнует. Я реквизирую эту книгу в рамках следственных действий.

— Ну, тогда хотя бы расписку напишите! — подала голос Каролина Павловна. — Понимаете, это очень редкая и ценная книга…

— А вот это пожалуйста. Расписка — это законное требование. Только у меня к вам еще одна просьба. Мне нужен список всех людей, которые имели доступ к этой книге.

— За все время существования нашей библиотеки? — ужаснулась Сусанна.

— А сколько лет она существует?

— Сто десять! — с гордостью сообщила женщина.

— Ну, так далеко я не залезаю… достаточно, если это будет за последние пять лет.

— А, ну это я могу сделать…

Сусанна Авессаломовна прошла к своему рабочему месту, включила принтер и через минуту вернулась с листком распечатки.

Она положила этот листок на стол.

Муравьев склонился над ним, и я тоже невольно заглянула через его плечо.

На листке был столбик примерно из десятка фамилий. Я успела прочитать начало списка: Спиридонов… Микаэлян… Зайончковский… Лапидус…

Не знаю, что я ожидала там увидеть, но одна фамилия в списке показалась мне знакомой.

К. Левенберг…

Где же я встречала эту фамилию?

И тут я вспомнила маленькое старое кладбище, заросшие травой и мхом каменные надгробия, и на них — эта самая фамилия, выведенная затейливым готическим шрифтом…

Левенберг.

Муравьев покосился на меня и спрятал листок, проговорив:

— Ну что вы все время подсматриваете, подслушиваете! Смотрите, привлеку вас за препятствование следствию! Это, между прочим, серьезное правонарушение!

— Да больно надо! — фыркнула я.

Только что я хотела рассказать ему, что совсем недавно встречала фамилию из этого списка, но после такого хамства мне расхотелось ему помогать.