Мальвина (СИ)

— Перестань. Наверняка у тебя есть какие-то девичьи розовые мечты. Например, престижный ВУЗ.

— По-твоему, все должны быть крутыми юристами, менеджерами или политиками?

— До всех мне дела нет, солнышко, — уточняет он.

— Мне нравится моя работа. Я люблю детей и не считаю зазорным и не престижным вытирать их носы и учить завязывать шнурки. А выпускницу крутого университета ты можешь начинать искать уже сейчас — за месяц точно встретится та самая, умная и образованная.

— Мальвина, хватит разговаривать со мной затылком, — намекает Влад.

Поворачиваюсь и натыкаюсь носом на его нос. Вот же змей. Когда успел подвинуться так, что я не услышала?

— Меня, Машенька, не интересуют другие женщины, — говорит он, мягко скользя взглядом по моим губам. — К твоему счастью, потому что я такой — один единственный. И весь твой.

— Мне полагается припасть к твоим ногам? — не теряюсь с ответом.

И мне совсем не нравится запах его парфюма. Совсем-совсем. И это сочетание бергамота, лаванды и дубового мха ни капельки ему не подходит. Ну… чуть-чуть. И нота полыни[1] наполняет его черный взгляд демонической дымкой.

— Можешь просто меня обожать, — шепчет Влад и тянется ко мне с недвусмысленным намерением поцелуя.

Прежде чем понимаю, что делаю, ладони взмывает в воздух и оставляют звонкий шлепок на его щеке. Влад оторопело моргает, водитель косится на наши «игрища» в зеркало заднего вида, а я, поправив воротник рубашки, как ни в чем не бывало напоминаю:

— Фиктивный брак, обожаемый мой, не предполагает поцелуев.

На самом деле у меня внутри все звенит от злости. Сама не понимаю, как держусь. Может показаться, что в этой ситуации мне положено рыдать от счастья и в самом деле обожествлять этого мужчину, но это дурацкая ситуация. Только из-за того, что у него много денег и он дерзко флиртует, я не упаду в его объятия. И штамп в паспорте — просто ошибка, дурость. Хотя нет, это еще и урок мне на будущее: не пить и не соглашаться на авантюры подруг.

— Ты в порядке? — хмуро интересуется Влад, потирая щеку.

Крепко я его: пятерня горит на коже, хоть отпечатки снимай. Ну и поделом, нечего лезть с непрошенными поцелуями.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю с невозмутимым видом.

— Считаешь, я заслужил оплеуху?

— Конечно, поэтому и врезала.

С минуту мы пристально смотрим друг на друга. Этакая коррида взглядами: он все больше прищуривается, а я все шире улыбаюсь. Совершенно искренне улыбаюсь, потому что впервые в жизни ощущаю незамутненную радость торжества справедливости. Может, к его ногам и падают все женщины вокруг, но меня до такой степени Влад точно не впечатлил.

— Ладно, Мальвина, поговорим об этом позже, — говорит он, уступая.

Моя маленькая победа. Не трудно догадаться, с какими мыслями он приехал и какие далекоидущие планы строил. Откуда я это знают? Потому что все эти «солнышки» и «Машеньки» — это стандартный набор реплик в лексиконе вот таких мужчин. Просто удивительно, что в придачу к этому не всучил мне дорогущий веник.

Откуда обо всем этом может знать девятнадцатилетняя девушка с мизерным сексуальным опытом? Ну, говорят, я правда симпатичная. Свист из окна дорогой машины — самое «невинное» из того, что мне приходилось прочувствовать. А еще я двенадцати лет жила в детском доме и слышала много чего от девочек постарше, которые украдкой сбегали в ночные клубы. И оттуда они приносили не только «залеты», но и кучу жизненной мудрости. Например, о том, что пить с незнакомцем наедине — это почти стопроцентный секс этой же ночью. Никогда не прощу себе эту глупость.

Мы живем в большом доме. Правда большом: два этажа, куча комнат, и даже огород есть. Мои приемные родители — самые лучшие люди на свете. Своих детей у них только двое: мои старшие брат и сестра. А остальные десять — приемные. Старшие давно живут отдельно, моя сестра-одногодка учится на врача в соседнем городе. В другой день у Влада не было бы шансов увидеть всю семью в сборе, но сегодня особенный день: день рождения мамы. И по этому поводу у нас целое торжество!

Выскакиваю из машины, которую водитель Влада паркует перед калиткой. Шумно вдыхаю аромат шашлыков: как же я по ним соскучилась! Так, как их готовит Толик — мой старший брат, их не готовит никто! Проверено и высечено на камне.

Влад настороженно зыркает в сторону калитки, когда я вхожу во двор.

— Ну? — спрашиваю с плохо скрываемой иронией. — Так и будешь стоять?

— У вас какое-то торжество? — Он делает паузу, как бы акцентируя мое внимание на звуках музыки и голосах, которые доносятся с обратной стороны дома.

— День рождения у моей мамы, — вскрываю карты.

Он стискивает челюсти и, кажется, хочет крепко высказаться, но не успевает, потому что мимо меня проскальзывает Егор — самый младший из моих братьев. Ему всего пять, он не выговаривает половину алфавита и вообще жуткая рыба-прилипала, но переговорит любого. Я Егора совершенно не интересую — знает, что бесполезно клянчить сладости. А вот выпотрошить новую жертву — это святое.