Малый дом в Оллингтоне. Том 1

В эту минуту ему казалось, как будто совершенно исчезли все те препятствия, которые страшили его, когда он думал жениться на Лили Дейл. То, что было бы страшным при семи– или восьмистах фунтах годового дохода, сделалось бы очаровательным при доходе почти вдвое большем. Зачем судьба была так немилостива к нему?.. Зачем это повышение не состоялось двумя неделями раньше? Зачем не объявили ему об этом перед роковой поездкой в этот страшный замок? Он даже говорил себе, что, если бы этот факт был точно известен ему до свидания Прата с мистером Дейлом, он послал бы к сквайру совсем другое письмо и выдержал бы гнев всего поколения Де Курси. Но в этом случае он обманывал самого себя – и знал, что обманывал. Граф в его воображении представлялся таким существом, что даже мысль об измене леди Александрине казалась невозможной. Он мало беспокоился, задумав обмануть племянницу незначительного деревенского сквайра, но обмануть дочь графини – страшно и подумать.

Дом, полный ребятишек, в отдаленной части Лондона, принимал теперь вид совершенно различный от того, в каком он представлялся в то время, когда Кросби сидел в своей комнате в замке Курси в первый вечер своего приезда. Тогда от этого дома отзывалось чем-то могильным, как будто Кросби предстояло заживо похоронить себя в нем. Теперь же, когда этот дом сделался для него недосягаемым, он казался ему земным раем. Потом он представлял себе какой-то рай приготовит для него Александрина. Смотря в настоящую минуту сквозь увеличительные стекла, нельзя было не удивляться, какою безобразною представлялась леди Александрина, какою старою, до какой степени лишенною грации и прелести.

В течение первого часа Кросби ничего не делал. К нему приходили два младших чиновника и искренне его поздравляли. Кросби пользовался между сослуживцами популярностью, его повышение послужило поводом и к повышению других. Потом он встретился с двумя старшими чиновниками, которые тоже поздравили его, но без всякой искренности.

– По-моему, оно так и следует, – сказал один толстый старый джентльмен. – Мое время прошло, я это знаю. Я женился слишком рано, чтобы иметь возможность носить красивый мундир в молодости, и притом же я вовсе не был знаком ни с лордами, ни с семействами лордов.

Жало это было тем острее, что Кросби начинал решительно чувствовать, как бесполезны были теперь все связи, которые он составлял. Он получил повышение, потому что знал свое дело лучше всех других, влиятельный родственник леди Де Курси не успел еще написать и записки по этому поводу.

В одиннадцать часов в кабинет Кросби вошел мистер Буттервел, и новый секретарь вынужден был натянуть на лицо улыбку. Мистер Буттервел был приятной, красивой наружности мужчина лет пятидесяти, который никогда не «изобретал порох» и даже не делал подобной попытки. Он был чрезвычайно вежлив и услужлив перед великими мира сего и принимал на себя покровительственный вид перед низшими. Впрочем, даже в его покорности перед сильными было что-то искреннее и английское, в его любезности с равными и низшими не обнаруживалось ни малейшей гордости. Он знал, что не был очень умен, и в то же время умел использовать умных людей. Он редко делал ошибки и боялся наступить кому-нибудь на ногу. Не имея врагов, он имел очень немного друзей, и поэтому мы смело можем сказать, что мистер Буттервел шел по дороге жизни весьма скромно. На тридцать пятом году он женился на одной даме с небольшим состоянием и теперь проводил приятную, легкую, веселую жизнь на небольшой вилле к Путни. Когда мистер Буттервел слышал – а это удавалось ему нередко – о затруднениях, с какими английский джентльмен должен зарабатывать насущный хлеб в своем отечестве, он оглядывался на свою собственную карьеру с особенным удовольствием. Он знал, что миру давал очень немного, а между тем получал от него щедро, и никто ему не завидовал.

«Такт, – говаривал про себя мистер Буттервел, прохаживаясь по ковровым дорожкам своей виллы. – Такт, такт и такт».

– Кросби, – сказал он с веселым лицом, войдя в кабинет, – от души поздравляю вас, чисто от души. Вы рано сделали большой шаг в жизни, впрочем, вы вполне этого заслуживаете, гораздо полнее, чем я заслуживал, когда меня назначили на это место.

– О нет, – угрюмо сказал Кросби.

– А я говорю, о да. Мы должны считать за особенное счастье, что имеем подобного человека, это я сказал всем представителям Кабинета министров.

– Чрезвычайно много вам обязан.

– Я давно знал об этой перемене. Сэр Рэфль Бофль говорил мне, что намерен перейти в управление сбора податей, там ему предложили две тысячи фунтов в год, первую же вакансию в нашем совете обещали мне.

– Жаль, что я не знал этого раньше, – сказал Кросби.