Малый ледниковый период. Как климат изменил историю, 1300–1850

К концу 1816 года хлебные бунты охватили Францию. В ноябре разъяренная толпа в Тулузе, возмущенная ростом цен, не выпустила из города груз пшеницы и установила «справедливую» цену в 24 франка за гектолитр. Хотя в регионе не было дефицита зерна, народ боялся того, что случится, если будут вывезены все запасы. В конце концов восставших разогнал отряд драгун. Полицейским и солдатам, охранявшим повозки с зерном на пути к рынку в долине Луары, пришлось вступить в бой с голодными крестьянами. К середине зимы 1817 года многие магистраты прекратили розыск преступников. Серьезные беспорядки вспыхнули вокруг Парижа, где импорт зерна и субсидии удерживали цены на низком уровне, в то время как люди, находившиеся за пределами города, были встревожены нехваткой продуктов. Тысячи жителей пригородов хлынули в столицу в поисках еды. В ходе переписи 1817 года «неимущими» было определено не менее 11,5 % парижан при общей численности населения в 713 966 человек. Рыщущие по сельской местности многолюдные ватаги бродяг завладели городом Шато-Тьерри. Они опустошали продовольственные склады и перехватывали баржи с зерном на реке Марне. Когда военные взяли город под свой контроль, на фоне слухов о готовящемся захвате власти Наполеоном мятеж распространился на деревни и села.

Продовольственный кризис послужил толчком к массовой эмиграции, которую четверть века сдерживали войны. Десятки тысяч людей двинулись вниз по Рейну из германских государств в Голландию, надеясь оттуда перебраться в Америку. Обстановка в Амстердаме была настолько невыносимой, что многие из них захотели вернуться домой. Сотни людей на причалах умоляли взять их на корабль. Даже те, у кого были деньги, не могли найти себе места ни на одном судне. Власти пытались задержать несчастных на границе и вернуть на родину, но без особого успеха.

Исход жителей беспокоил даже родные страны мигрантов. Швейцария, уже прославившаяся своими часами и тканями, боялась потерять важнейшие секреты производства, поэтому ее власти неодобрительно отнеслись к эмиграции 1815 года. Но высокие цены на продовольствие и продолжающееся обнищание вынудили уехать тысячи людей. С 1815 по 1819 год десятки тысяч англичан, главным образом из Йоркшира, перебрались в США по той же причине, что и 20 тысяч ирландцев в 1818 году. Трудно сказать, сколько из этих людей бежали именно от голода, а не от общей неустроенности, но совершенно очевидно, что более 20 тысяч жителей Рейнской области между 1815 и 1830 годами эмигрировали в Северную Америку, чтобы больше не влачить жалкое существование, ведя натуральное хозяйство на раздробленных земельных участках, где риски слишком велики, а возможности заработка слишком редки.

* * *

Летом 1816 года профессор Джереми Дэй, президент Йельского колледжа в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, отвечал за фиксацию показателей температуры, записи которых непрерывно велись университетом с 1779 года. Обязанности состояли в том, чтобы каждое утро вставать в 4:30 и считывать показания приборов, даже в самый разгар зимы. Дневные температуры июня 1816 года были поразительно низкими, около 18,4 °C, что примерно на 2,5 °C ниже средних значений за период с 1780 по 1968 год. В тот месяц в Нью-Хейвене было не теплее, чем в канадском Квебеке. Это был самый холодный июнь за всю историю наблюдений.

Весна в тот год выдалась поздней и сухой, с заморозками в середине мая. Тем не менее, семена были посажены и взошли, когда три волны не по сезону холодного воздуха налетели из Канады и быстро распространились по Новой Англии. В течение пяти дней, с 5 по 10 июня, в регионе свирепствовали сильные ледяные ветра. На севере Новой Англии выпало от 8 до 15 см снега, прежде чем непогода утихла. На Вермонт обрушился проливной дождь, который 9 июня перешел в снегопад. Снег покрыл холмы и загнал в западню десятки овец. Фермер Хайрем Харвуд из Беннингтона, Вермонт, писал в дневнике о промерзших полях и такой холодной погоде, что ему до полудня пришлось работать в рукавицах. К 10 июня его посевы были «полностью уничтожены и почти не видны»[225]. Сотни недавно остриженных овец погибли от холода. В Конкорде, штат Нью-Гэмпшир, гости, приглашенные на инаугурацию губернатора Уильяма Пламера, по пути попали в сильную метель. Одна из приглашенных, Сара Анна Эмери, писала: «У нас стучали зубы, а ноги и руки онемели». «Проблемный зуб» ее подруги невыносимо ныл на морозе[226].

В Нью-Йорке и южной части Новой Англии дела обстояли немногим лучше. Горы Кэтскилл были покрыты снегом. Тысячи перелетных птиц покидали замерзшие леса и устремлялись в Нью-Йорк, где замертво падали на улицах. В Южном Виндзоре, штат Коннектикут, преподобный Томас Роббинс, который был еще и фермером, читал пастве притчу о неплодной смоковнице (Лука, 13:6–9). Владелец виноградника пришел сорвать плоды со смоковницы на своей земле, но не нашел их и приказал срубить дерево. Виноградарь убеждал его оставить ее и срубить на следующий год, если она вновь не принесет плодов. Иными словами, говорил он, будьте терпеливы, ибо это несчастье пройдет.