Читаем Малыш для биг-босса полностью

Малыш для биг-босса

То, что отец не знал о том, что у меня есть сын, играет немаловажную роль, пока не берусь его приговаривать. Хочу услышать, узнать, понять, но одно для меня становится непоколебимой истиной – больше никто не навредит ни моей женщине, ни моему сыну…

Щелчок двери заставляет напрячься, когда в комнату проскальзывает тонкий женский силуэт.

Жена моего отца тихонечко зовет меня.

– Баграт…

Киваю в ответ. Знаю, что Соня ни в чем не виновата, но… сейчас я не расположен к общению.

– Зачем ты пришла? – спрашиваю грубо.

Делает пару шагов по направлению ко мне, уже немолодая, но даже сейчас ухоженная и миловидная женщина, элегантная, она улыбается тепло и протягивает руки ко мне.

– Сынок, я рада, что ты вернулся домой…

Позволяю Соне обнять себя и вздыхаю тяжело, также обнимаю мачеху, простую женщину, которая стала женой весьма непростого человека…

– Не могу сказать того же, не тот повод…

Поднимает голову и заглядывает мне в глаза, кладет ладони мне на щеки и выглядит задумчивой, когда слегка улыбается.

– Вы с Маратом совсем взрослые. Мужики, а я вас голозадыми малышами помню…

Синие глаза женщины смотрят с теплом. Нет у меня зла на Соню. Она уж точно не причастна к играм своего мужа, сама была его пленницей, которую когда-то захотел отец. Ее он особо не спрашивал. Сделал своей и точка.

Брать – в крови Умаровых. От этого никуда не деться. Темперамент и нрав излишне крутые.

С такими, как мы, сложно. Моей Наде было сложно, да и не стоит обманываться наперед, легко ей со мной не будет.

Ни у меня, ни у того же Марата нет середины: либо любовь, либо ненависть, либо уничтожение…

– Я тоже многое помню, Соня, – отвечаю мягче, – зачем ты пришла в кабинет?

Перехожу к делу, и мачеха улыбается, ровно так же, как много лет назад, когда пыталась достучаться до каждого из нас, пыталась примирить.

– Вы с Маратом частенько дубасили друг друга, иногда до переломов ребер, потому что ни один не уступал и шел до конца, несмотря на боль и повреждения, – выдает вдруг горько, – слишком похожие на своего отца… Надо вам всем научиться прощать, хотя бы близких, давать им второй шанс…

Прикрываю на мгновение веки. Соня говорит истину. Такую обыкновенную непритязательную истину…

– Отец зовет тебя. Пойди к нему, сынок, поговори…

Отворачиваюсь и провожу ладонью по лицу.

– Боюсь, не смогу себя контролировать и договоримся мы с ним до его инфаркта…

Ощущаю прикосновение к плечу и резко оборачиваюсь.

– То, что у нас появился внук и наследник… это великое благословение… – говорит грустно и на дне глаз у нее плещется океан материнских чувств, – пойди к нему… выслушай… твой отец любит вас всем сердцем, он любит тебя, Баграт. Так, как умеет. Иногда его любовь сложно переносить, кому как не мне знать это, но это не отменяет того, что он отдаст за своих жизнь…

Качаю головой, внутри все кипит, ярость не отпускает.

– Он отнял у меня любимую женщину, лишил меня радости отцовства, чуть не упек собственного сына в тюрьму…

Опускает палец мне на губы, не дает говорить. Ровно так же, как в детстве…

– Тише, мальчик мой, выслушай… осуждать и приговаривать будешь потом… не всегда в жизни все происходит так, как видишь… всегда есть то, что сокрыто… Поговори с отцом, услышь и узнай его правду… он ждет…

Сжимаю зубы с силой и киваю. Нам с Фахрой действительно нужно поговорить…

Обхожу Соню, иду к дверям, касаюсь ручки, тяну на себя, впуская в комнату свет, и слышу тихий голос мачехи, летящий мне в спину:

– Я очень рада, что ты нашел свою женщину…

Не отвечаю ничего и иду по коридору, прохожу вереницу дверей, пока не оказываюсь у нужной.

Без стука толкаю и вхожу, чтобы увидеть отца, который сразу же реагирует на мое появление.

Открывает глаза и впивается в мое лицо темным, цепким взглядом. Замираю на месте. Сложно переждать свои чувства, сложно не начать здесь все крушить, сливая свою бессильную боль.

Что делать с врагом, который попытался тебя положить на лопатки, я знаю.

Что делать с тем, кто предал – однозначно есть ответ.

А вот что делать с человеком, которого зовешь отцом, с человеком, чьей плотью и кровью ты являешься?

Что делать с отцом, который чуть не порушил всю мою жизнь?!

Плохие мысли, они впиваются в меня шипами, давят, заставляют сжать пальцы в кулаки до хруста и столкнуться с хлестким взглядом отца.

Дышать. Заставлять себя не терять контроль…

Гляделки все длятся и длятся, пока, наконец, отец не прерывает повиснувшего в спальне молчания:

– Проходи, сын, садись, поговорим…

Выдает совсем неслабым голосом, взгляд твердый.

Фахру Умарова не сломить. Характер на лицо.

Исполняю волю отца и занимаю место в пустующем кресле. Взгляды скрещиваются подобно клинкам и отец спустя небольшую паузу проговаривает:

– Ты можешь не простить меня. Более того, ты имеешь все основания, но я хочу, чтобы ты меня выслушал, сын…