Малыш и Буйвол

— Пожалуй, на сегодня достаточно болтовни. Давай-ка я помогу тебе добраться до постели, ты ложись, отдыхай. А я попробую раздобыть еды.

— Что им нужно от нас? — Буйвол задыхался, и Малышу показалось, что его друг опять бредит.

— Ну-ка поднимайся! Пошли отдыхать!

— Что они хотели? — Буйвол отбросил протянутую руку друга.

— О чем ты? — обеспокоенный Малыш присел рядом с товарищем, нахмурившись, заглянул ему в глаза.

— Не знаю… — Буйвол вдруг обмяк, голос его зазвучал глуше. — Не знаю… Сам не пойму… Странные сны… Ничего не могу вспомнить.

— Ты еще болен. Тебе надо набраться сил.

— Я здоров. Просто я голоден.

— Давай, поднимайся…

Они встали вместе. Одновременно с одной ноги шагнули к широким дощатым нарам. Буйвол пошатывался, но Малыш придерживал его, не давая упасть. Левая рука мечника висела плетью вдоль тела, повязка на ней казалась черной от крови. С пальцев срывались крупные, словно бобы, капли и разбивались о пол.

— Мне не нравится это место, — сказал Буйвол, опрокидываясь на колючие тюфяки.

— Мне тоже.

— Тогда что мы тут делаем?

— Только то, что можем сейчас делать. Ждем.

— Проклятье! — Буйвол неловко повернулся, придавив больную руку. — Где мой меч?

— Под кроватью.

— Дай мне его.

Малыш, встав на корточки, вытащил меч из-под нар. Вложил рукоять в ладонь товарища.

— Вот теперь гораздо лучше, — сказал Буйвол и закрыл глаза. — Найди чего-нибудь поесть, а потом будем выбираться отсюда.

— Так и сделаем, — согласился Малыш.

— Нам надо держаться подальше от богов, — сонно пробормотал Буйвол.

— Точно. Боги нам ни к чему…

Из открытого черного хода донесся многоголосый гул, похожий на невнятный рокот далекого прибоя. Это где-то опять молились монахи — рабы Локайоха.

Целых два дня Буйвол набирался сил. Он ел за двоих — Малыш отдавал товарищу почти всю свою долю. Большую часть суток спал с мечом в обнимку. А когда бодрствовал, мучился от безделья.

Левая рука практически не работала, и Буйвола это очень беспокоило. Что за воин из однорукого? Он осторожно массировал мышцы, избегая касаться раны, чтоб не вызвать нового кровотечения. Пытался шевелить непослушными пальцами.

Два раза в день приходил молчаливый Суайох, приносил еду, доливал масло в светильник, а потом долго возился с рукой Буйвола — менял повязку, внимательно осматривал швы, осторожно промывал рану какой-то желтовато-зеленой жидкостью. Воин безропотно терпел боль и некоторое неудобство. И каждый раз спрашивал, станет ли рука такой, как была раньше. И каждый раз монах не отвечал.

Малыш приходил в келью лишь для того, чтобы перекусить. Все остальное время он пропадал на природе, на свежем воздухе, за воротами храма.

Буйвол не обижался на товарища. Он отлично его понимал.

— Ну, как ты? — спросил Малыш, появившись в келье раньше Суайоха. На столе была лишь грязная посуда, время трапезы еще не пришло, и лучник, не зная, чем заняться, стал строить пирамиду из деревянных тарелок и медных мисок.

Буйвол зевнул, приветствуя товарища.

— Нормально.

— Я думаю, пора уходить.

— Давно пора, — согласился Буйвол.

— А выдержишь дорогу?

Буйвол фыркнул, встал с кровати, демонстративно поприседал, попрыгал на месте. Размял шею, качая головой из стороны в сторону. Сказал:

— Я в порядке.

— Только вот рука, — заметил Малыш.

— Я на руках не хожу. Я на ногах хожу.

— Что ж, тогда решено — уходим. Когда? Завтра?

— Сегодня! Сейчас!

— Может, сперва перекусим?

— Дельная мысль.

И друзья, перемигнувшись, дружно завопили:

— Суайох!

Монах явился не сразу. Малыш и Буйвол успели собрать свои немногочисленные вещи — в основном оружие и одежду, когда наконец Суайох принес еду.

— Мы уходим, — сразу объявил Буйвол.

Монах промолчал, сосредоточенно переставляя тарелки с подноса на стол.

— Мы перекусим и пойдем, — сказал Малыш. Суайох, не реагируя, собирал грязную посуду.

— Эй, дружище! — Буйвол схватил монаха за рукав, потянул, стремясь привлечь его внимание. — Ты что, не слышишь? Или не понимаешь?

— Вы уходите, — равнодушно сказал Суайох, не пытаясь высвободить свою руку.

— Заговорил! — фыркнул Буйвол. — Хвала Локайоху!

— Я обещал уплатить за лечение, — сказал Малыш. — Все, что у нас есть — твое.

— Больше ничего не надо, — сказал монах.

— Больше? — переспросил лучник.

— Мы взяли, что нам было нужно. Остальное оставьте себе.

— Что взяли? — спросил Буйвол. — Лошадь?

— Она ждет вас у ворот.

— Если не ее, то что тогда?

Монах, не ответив, направился к выходу. Проговорил равнодушно:

— Ешьте и уходите. Вас никто не будет задерживать. И провожать никто не будет.

— Странные у вас тут порядки, — пробормотал Буйвол. — Никогда больше не полезу в пещеры.

— В таком случае, — крикнул Малыш в спину Суайоху, — спасибо за все и прощай!

— Мы еще увидимся, — отозвался монах из-за портьеры.

Малыш и Буйвол переглянулись.

— Не хотелось бы, — сказал Буйвол, взяв ложку.

— Точно! — поддержал Малыш, пододвигая к себе блюдо с жареной рыбой.

— Что это у нас?

— Не понял, — лучник наморщил лоб.

— Обед, завтрак или ужин? Что там, на свободе? Утро, день или вечер?

— А это ничего не меняет, — ответил Малыш, копируя интонации Суайоха, и друзья рассмеялись.