Мама!!!

Мама запереживала. Искренне, а не чтобы понравиться Саше. Она сказала, что уже десятый час. Пока баба Клава с девочками два раза сходит, ночь настанет – могут и ограбить. Надо, говорит мама, всем вместе пойти. Они возьмут все вещи, спустятся за бабой Лизой и большой компанией всё унесут. Десять минут – и готово. Баба Клава обрадовалась. Саша схватила Аньку за руки и потащила на седьмой этаж. Баба Лиза как раз собиралась к ним. Она была уже одета, только в тапках и без теплых штанов. Они объяснили ей, что нужно помочь отнести вещи. Баба Лиза, что-то дожевывая, сменила легкую старую куртку на пальто, надела пуховый берет и сапоги. С собой взяла палку – перекладину от раскладушки. Вообще-то с палкой этой ходила вечером по Лесобазе мама, особенно если случалось какое-нибудь громкое преступление. Так она, например, с палкой приходила за Сашей, когда возле бани нашли разодранное собаками тело женщины. В те дни все побаивались выходить на улицу в темноте, никто точно не знал, люди убили дворничиху или собаки. Боялись и тех, и других. Сейчас вроде на Лесобазе спокойно. Только эти грабежи челноков. Они, конечно, не челноки, но всё же понесут кучу денег и видеомагнитофон. Палка не помешает.

Они поднялись в 813-ю комнату, там уже все собрались. Маленькая Женя вышла в коридор, мама перетаскивала через порог тележку с магнитофоном и шубой, баба Клава держала вазу. Она весело подмигнула Жене:

– Деньги б к Жене привязать. Не упрут, поди, ребенка.

Все засмеялись, кроме Жени – та испугалась.

Аньке дали вторую шубу. Баба Лиза тут же ее забрала:

– Надсадилась, поди, за день, давай я.

Когда закрывали дверь, с черной лестницы пришел вдруг электрик. Посмотрел пьяным и каким-то подозрительным взглядом на тележку.

– Что ж вы сахар туда-сюда таскаете?

Первой сообразила Саша:

– Так мы Ане покупали. У нее дома никого не было. Вот, теперь помогаем донести. У нас-то сахар есть.

– Молодцы какие, – почти нечеловеческим и малопонятным голосом похвалил их Валера и, держась за противоположную стенку, пошел вперед по этажу. Дошел до двери Димки-рахитика и постучал.

– Санек! Санек, это я.

Ему быстро открыли и впустили в комнату. Саша подумала про Димку-рахитика – ему спать надо. А брат его старший, который утром в окно хлебного отдела заглядывал? Если не в армии, значит, учится где-то. И как они там все вместе умещаются? И где, кстати, Димка? Его давно не видно. Его должны были в сентябре в школу отправить, если ему семь. А он пропал. Надо спросить…

Они пошли всей гурьбой, их с Вторушиными пустили вперед, чтобы держать перед глазами. Анька с Сашей вели маленькую Женю за руки. Взрослые несли вещи. Баба Клава всё время благодарила и тараторила так, что слов было не разобрать, вздыхала и всхлипывала. Саша посмотрела на маму – та несла тележку одной рукой. Предложила маме помочь, но она весело отказалась.

– Что ты? Знаешь, сколько раз я по этой лестнице с грузом ходила? Думаешь, как мы с тобой маленькой гулять спускались? В одной руке ты, в другой коляска. На обратном пути сетка с продуктами, если выкинут чего в магазине. И так два раза в день. А еще воды натаскать!

Мама не жаловалась – она шутя вспоминала те годы.

На первом этаже было темно. Саша поняла, что даже не обратила внимания, был ли свет на тех семи этажах, которые они так легко прошли. Когда идешь большой компанией, да еще с взрослыми, ничего не боишься и неважно, горит ли на этажах свет.

Они вышли на улицу – там тоже темнота. Дул сильный ветер с мокрым снегом и бросал его в лицо не снежинками, а целыми комьями. Такой тяжелый день и такой противный его конец. Саша съежилась. Надо было шубу надевать! Или старое пальто. Анька тоже морщилась, всё лицо ей замело снегом, который почему-то не таял, а покрывал белой маской брови и щеки. От этого Анька стала походить на Снегурочку. Саше всегда было непонятно, почему Деда Мороза рисуют с покрытыми изморозью бровями, усами, бородой, а Снегурочка всегда выглядит, будто с пляжа. Вот она как должна выглядеть. Как белокожая и припорошенная снегом Анька. Тут Саша вспомнила, что не рассказала ей про эсэс. Та не сразу услышала слова сквозь ветер, снег и шапку, а потом спросила:

– Так бабу Тоню не те пытали?

– Нет, – пустилась объяснять Саша, – над ней СС издевались, а сейчас у нас есть СЭС, они тараканов, крыс травят… клопов.

– Кто это клопы?

Саша тоже не знала. Наверное, как тараканы.

– Ну, хорошо, что не эсэс, – вздохнула обрадованная Анька, – а то я боялась, что они найдут бабу Тоню.

– Я тоже, – зачем-то сказала Саша, хотя она не боялась и с самого начала догадывалась, что с СС они что-то напутали.

– Ну, спасибо вам. Даже не знаю, что бы мы без вас делали.

Это баба Клава стала прощаться на крыльце. В подъезде было темно, а крыльцо освещалось.

– Да ну что вы. Анины родители так много для нашей Саши делают. И мы рады помочь.

Таких слов Саша от мамы не ожидала. Она была уверена, что мама не любит Анькиных родителей. И вообще никого не любит.