Мама, ау. Как ребенок с аутизмом научил нас быть счастливыми

Особенное образование для особенных детей

Страхи и реальность

Я ужасно боялась специализированного образования. В моей голове сидела куча стереотипов по поводу спецсада или спецшколы. Мне казалось, это что-то типа колонии для малышей, где детей запирают на всю жизнь, и они никогда оттуда не выберутся. Еще я страшно боялась, что Яша не сможет сделать карьеру или не сможет поступить в университет, потому что когда-то в детстве на нем поставили клеймо ментального инвалида. Мне казалось, что большинство проблем – с общением и пониманием речи – мой сын просто перерастет, и потом мы будем вспоминать весь этот «аутизм» как страшный сон. А вот запись в его истории о том, что он ходил в сад для детей с аутизмом, останется с ним на всю жизнь и повлияет на его дальнейшее существование.

Сейчас я смотрю на себя ту со стороны и думаю: надо же мне было попасть во все жизненные ловушки, связанные с аутизмом! Я не пропустила ни одной. Прошлась в своем особенном родительстве по всем болевым точкам.

Тогда я позвонила своей подруге Рите Габай, которая имела отношение к специальному образованию, и задала ей один вопрос: «Будет ли у меня возможность забрать моего ребенка из системы специального образования через два года или это клеймо на всю жизнь? Я прямо так и сказала: «клеймо». Рита ответила мне, что если я захочу забрать Яшку, то, конечно, смогу это сделать без каких-либо проблем. Еще она говорила, что сейчас важно найти место, где моему сыну будет хорошо и комфортно. Место, где бы его любили и он был бы там, где нужен. Место, где ему смогут помочь развиваться в своем темпе. Место, где, возможно, помогут и мне. Она сказала, что все это намного важнее, чем то, смогу я его забрать или нет. Эти слова для меня были как пустой звук, но я получила ответ на свой вопрос, и мы записали Яшу в специализированный сад для детей с аутизмом.

Прошло почти десять лет. И я не забрала своего ребенка из системы специального образования и не собираюсь его оттуда забирать. Как раз наоборот: в прошлом году мы перевели Яшку из специального класса для детей с аутизмом в обыкновенной школе в специальную школу. Я считаю, что спецобразование – это лучшее, что могло случиться с моим сыном. Это комфортная и заботливая среда, которая действительно помогает ему развиваться и двигаться вперед.

Задача первого уровня: понять. Специальный сад для детей с аутизмом

В три с половиной года Яшка пошел в специализированный сад для детей с аутизмом. В саду он находился с восьми утра и до половины пятого вечера. В группе у Яши было восемь детей, три воспитательницы, четыре помощника воспитателя, два логопеда, специалист по поведенческой терапии, психолог, специалист по трудотерапии и мелкой моторике, специалист по арт-терапии и нянечка. Про нянечку хочу сказать отдельно. Это была девочка восемнадцати лет, которая выбрала альтернативную службу в армии и ее направили к нам в сад. Она умела играть на гитаре. Поэтому каждый день она играла нашим детям на гитаре и пела.

Постоянно с детьми находились от четырех до шести взрослых. Занятия были как индивидуальные, так и в группах. Дети были разного уровня, но в основном высокой функциональности. Все они, кроме Яшки и еще одного мальчика, прекрасно разговаривали. По идее, для моего ребенка были созданы все условия, чтобы он немедленно начал прогрессировать и сбросил с себя этот аутизм. Это то, чего я от него ждала.

Я была страшно горда тем, что мой сын попал в такой хороший сад с детьми, за которыми он сможет тянуться. Уже потом, когда Яшка пошел в школу и попал в класс с детьми такого же уровня, как и он сам, – вот тогда я поняла, что это была ошибка. Яшка не мог принять участие во многих мероприятиях группы и не мог присоединиться к групповым занятиям. В результате росло его раздражение, которое он даже не мог толком выразить. Я думаю, что в первые полгода он вообще не понимал, что происходит в саду. Он с трудом понимал речь. Он понимал только отдельные слова. Но и с этими словами были проблемы. Яша пришел из русскоязычной среды в садик, где все говорили на иврите. Поэтому даже знакомых ему слов он там не слышал.

В результате вместо прогресса мы наблюдали сильнейший регресс. У Якова обострились даже те аутичные черты, которые до этого не проявлялись. Он без перерыва бегал по кругу, снимал с себя одежду, ходил на носочках, врезался со всего размаха в стены, начал сам себя бить и кусать. Раньше я все время думала, что если бы Яшка заговорил, то пусть не все, но многие наши проблемы ушли бы. А теперь стало понятно, что дело далеко не только в речи. Я постепенно начала понимать, что моя задача – не научить его читать или различать цвета или формы, а скорее просто попробовать его понять. Чего он хочет? Почему бежит, ведь есть же причина? Почему ни секунды не может сидеть на месте? Почему плачет и впадает в истерику? Что вообще происходит с моим ребенком?

Из дневника