Мама для дракончика или Жена к вылуплению

Обернувшись, я увидела, что драконье яйцо покрылось трещинами и заметно раскачивается из стороны в сторону, а в одном месте скорлупа совсем разбилась и показалась остроносая голова маленького зеленого дракончика. Вот мордочка спряталась в щели, а потом в ней показался крупный оранжевый глаз с вертикальным зрачком. Я с улыбкой шагнула ближе, чтобы ребенок меня увидел. Вновь послышался писк, движения яйца стали активнее, маленькие лапки с острыми коготками схватились за края скорлупы, пытаясь ее разодрать. Очень хотелось помочь малышу, но я помнила, что в такие серьезные процессы нельзя вмешиваться со стороны.

— Давай, малыш, ты сможешь, — только тихонько подбадривала ребенка я.

Ему потребовалось минут пятнадцать, чтобы все же справиться со скорлупой, довольно крупный кусок был отломан и отброшен небрежно в сторону. Дракончик, поморщившись, завертелся, пытаясь избавиться от мелкой крошки из скорлупы и налипшей слизи, просвистел что-то неопределенное, а затем впился в меня взглядом. Голова его склонилась на бок, будто изучая меня, а потом он, плюхнувшись на попу, протянул ко мне свои лапки.

— Маленький мой! — не смогла я сдержать проявления нежности, и аккуратно подхватила его на руки. Малыш заурчал довольно, прижимать ко мне всем телом.

По размеру и манерам он был похож на кота, когтистые лапки удобно зацепились за мое платье, а голова с небольшими костяными наростами прижалась к моей шее и принялась потираться. Приговаривая что-то ласковое, я стала поглаживать его по голове, вытянутой шее и пухленькому покрытому чешуей тельцу между сложенных пока крыльев, плотно прижатых к спинке.

Послышалось хлопанье двери и, когда я обернулась, то увидела, что взмыленный явно бежавший бегом Эйдан вбежал в комнату.

— Он вылупился! — обрадованно ахнул взрослый дракон и шагнул ко мне, протягивая руки. Лицо его светилось от восторга. — Иди ко мне, малыш! Мой сынок, наследник!

Обернувшись, дракончик неожиданно зашипел злобно и даже щелкнул крошечными зубками в опасной близости от пальцев своего отца. Тот удивленно отпрянул, а малыш жалобно заурчал и прижался ко мне, пытаясь спрятать голову у меня подмышкой.

Глава 12

Герцог Эйдан Роквистер

Я неудачник.

Жена меня еле терпит, а родной ребенок — буквально ненавидит.

И за что мне это все? Чем я провинился перед ними — не представляю.

У драконов нет такого понятия, как импринтинг, все же мы разумные существа, а не глупые куры. Если дракончик рождается в человеческой форме, то и развивается как человеческий младенец, только благодаря магии рост происходит быстрее примерно в два раза, чтобы ребенок как можно скорее смог самостоятельно есть, ходить, говорить и защищаться. Рост замедляется, когда ребенок достигает примерно пятилетнего по человеческим меркам возраста. Если драконица откладывает яйцо, что в наше время происходит довольно редко, то магической энергии требуется куда больше. Из-за этого приходится применять различные амулеты, а в их отсутствии подпитывать яйцо энергией родителей, но зато ребенок сразу владеет своей второй формой, быстро учится ходить и летать, защищаться. Через несколько дней он обращается в человеческого ребенка, который может выглядеть примерно, как годовалый человеческий малыш.

Но мой сын не обернулся человеком ни через три дня, ни через неделю.

Зеленый дракончик не был похож на меня внешне, Роквистеры всегда гордились своей чешуей всех оттенков от гранатового до нежно-розового. Новорожденный же выделялся светло-зеленой шкуркой, явно он пошел мастью в свою биологическую мать. Оставалось порадоваться, что я выбрал в качестве его названной матери мага растений, можно было отговориться тем, что это ее сила на него так повлияла. Я бы, наверное, даже подумал о том, что это может быть не мой ребенок (чего еще я мог не знать о Ребекке), но нет. Днем малыш не подпускал меня к себе и все время шипел, но ночью я мог зайти в детскую и притронуться к нежной гладкой шкурке. Я чувствовал сродство нашей магии, ощущал единение драконов, чувствовал, что мой внутренний дракон готов выйти наружу и огромным пуфиком скрутиться вокруг люльки с малышом, с его ребенком.

Днем же дракончик не сползал с рук Камиллы, позволял себя гладить Дэниелу, а на меня шипел и обижался непонятно на что.

— Давай же, котенок, за папу, — за обедом приговаривала Камилла, подсовывая к носу дракончика, который сидел у нее на коленях, кусочки отварной картошки.

— Камилла, пожалуйста, он не животное, — не выдержал я, — не называй его «котенком».

— А как же звать, он же такой милый малыш, «дракотенок», — улыбнулась она и погладила детеныша между крылышек, отчего он весь выгнулся и довольно засвистел, а потом все же позволил сунуть себе в рот кусочек картофеля. Она опять с ним засюсюкала, а я закатил глаза.

— Он — будущий наследник рода Роквистеров, не надо придумывать какие-то глупые прозвища или использовать названия животных. Драконы — разумная раса, а не звери.

— А меня Камилла тоже иногда зовет котенком, а иногда зайчиком, — встрял Дэни. — Но зайчиком мне не нравится, у меня нормальные уши.