Мама для дракончика или Жена к вылуплению

— Я не могу быть уверена, но ведь и ты тоже. Но мне показалось, что малышка куда охотнее отзывается на женское имя. Предлагаю пока звать ее или его Вилли, а, когда обернется, мы уже узнаем будет ли это Вильфред или Вильгельмина, хорошо?

Мне оставалось только кивнуть.

После я рассказал шокированной Камилле о разговоре с герцогом Морбертоном, но она лишь подтвердила мои мысли подозрения: действительно, она понятия не имела о делах виконтства и была от них полностью отстранена.

— Я никогда не отдавала никому никаких приказов и не получала отчетов или запросов, у меня не было никакой власти, я была простой гувернанткой в доме маркизов Грилборнов более двух лет, а после жила в том самом доме, из которого выходила замуж. Если бы у меня был хоть какой-то доступ к богатствам баронства, я бы, конечно, не допустила, чтобы Дэни жил так.

— Конечно, — кивнул я, — мы во всем разберемся.

А через несколько дней я читал отчет от своего поверенного, отправленного на проверку виконтства. После объявления о нашей свадьбе, я смог отправить своего человека уже вполне официально, но письмо его было неутешительным: все хоть управляющие в землях Эйшир не желают иметь дел ни с каким поверенным и, кажется, готовятся к смене властвующей семьи. По крайней мере, в народе ни Камилла, ни ее брат никаким уважением не пользуются, ее называют не иначе как «профурсетка», а Дэни разве что кто-то жалеет. Большинству же просто хочется крепкой руки над землями и спокойной жизни.

Я понял, что отсидеться в налаженном герцогстве Роквистер и отделаться несколькими личными визитами не получится, нужно самому ехать и разбираться, а заодно приучать людей к мысли, что их виконтом будет маленький Дэни, когда вырастет, и никак иначе.

Виконство Эйшир находилось на противоположной стороне от столицы, достичь его в один перелет, начав путь в Роквистере, было невозможно, поэтому пришлось сперва переехать в столицу, где было решено прожить некоторое время. Одновременно по земле отправились подводы с нашими вещами, которые нужны были не столь срочно. Хоть Вилли уже и вылупилась, я все еще опасался проносить ее через телепорт, все же аура малышки еще была не совсем здорова, раз она не могла обращаться в человеческую форму. Да и в целом мне хотелось, чтобы дочь видела рядом больше драконов в их звериной ипостаси, чтобы у нее не возникло тех же негативных ассоциаций с ней, как у ее биологической матери. Кажется, это получалось.

Посмотрев на ситуацию под новым углом, я все же склонен был согласиться с Камиллой, что родилась у меня дочь, а не сын, как я полагал ранее. Пока мы оба старались обращаться к дракончику, не концентрируя внимания на половых различиях, тем более, что сокращение «Вилли», которое придумала Камилла, для этого прекрасно подходило. Но действительно было заметно, что дракоше куда интереснее было возиться, перекладывая с места на место драгоценности Камиллы, нравилось рвать цветы, сидеть на ручках у приемной мамы и слушать сказки, строить пирамидки из деревянных кубиков... хотя с другой стороны, и в тележки с крутящимися колесами с Дэни дракончик играл с удовольствием. В общем, я не мог определиться, к чему же все же более склонен ребенок, тем более, что, по словам Камиллы, все эти занятия могут нравится и мальчишкам и девочкам. Даже любовь к куклам не могла стать отличительной чертой — у Дэни тоже был период, когда он интересовался ими, только став старше он переключился на солдатиков. В целом я понял, что нужно просто принять ребенка таким, какой он есть и ждать, пока обернется, чтобы все понять.

Это, как ни странно, помогло. Я перестал пытаться делать Вилли замечания или предлагать заняться чем-то другим, чего она сейчас не хотела. Просто подходил и пробовал присоединиться к ее игре, даже если она казалась мне слишком глупой. Казалось бы, что интересного в том, чтобы строить высокую-высокую башенку из деревянных кубиков? Но, присмотревшись, я понял, что для дракоши это действительно сложная задача — координация движений у нее была еще недостаточной, иногда башня падала в самом начале. Впрочем, это ребенку тоже нравилось, она и сама с удовольствием толкала высокую башню, которую строил я или Дэни. Когда же я звал ее поиграть и обращался в дракона, от радостного писка обоих детей у меня просто закладывало уши. Сперва только Вилли, смеясь, заползала на меня и устраивала шуточную возню, а потом, набравшись смелости, и Дэни стал к нам присоединиться. Камилла на это только посмеивалась, заявляя, что мои крылья для детей все равно что зимняя горка — так они по ним умудрялись скатываться. Впрочем, я не возражал, прекрасно помня, что и сам в детстве так играл с отцом.

Казалось, тот ночной разговор после бала сблизил нас с Камиллой, теперь я больше прислушивался к ее мнению, мы больше времени проводили вместе. И это... это будто делало нас больше семьей, помогало понять друг друга. Но времени было слишком мало, а дело — слишком много.