Мама для дракончика или Жена к вылуплению

— Если бы яд попал в желудок, я даже не представляю что было бы. Нет, он был нанесен на лицо и руки — не зря они и пострадали. И я полагаю, что сок огнецвета был очень сильно разбавлен. Если бы его плеснули в концентрированном виде, то и язвы вскрылись бы сразу, как только она оказалась бы под светом солнца. Нет, отравитель действовал намного хитрее, — Кевин так задумчиво улыбался, будто даже отчасти восхищался умом неизвестного преступника. — Он очень сильно разбавил яд, так, что его действие оказалось совсем слабым. Камилла описывала возникновение болезни так, будто сперва у нее появилось что-то вроде прыщей, а потом они все разрастались и разрастались. Полагаю, в местах, на которые попало больше яда или света, язвочки появились быстрее. Так как она эльфийка, процесс не остановился, а раны не зажили, продолжилось изъязвление.

— Ты так говоришь, — задумчиво произнес я, — будто неизвестный отравитель все подстроил специально, будто... знаешь, я когда-то читал, что самое сложное в отравлениях — не отравиться самому. Особенно если речь идет об отравлении через предметы, а не через еду. А тут получается, что отравитель, если он был человеком, мог совсем не опасаться. Он мог спокойно трогать отравленную вещь вместе с Камиллой, главное для него было после скрыться от солнечного и лунного света и вымыть руки. Но, если даже он не смог бы это сделать, ничего страшного бы не случилось, если он является человеком, ведь яд был разбавлен...

— Да, очень хитро, очень, — кивнул ФицУильям. — Этот неизвестный очень хорошо разбирался в травничестве и эльфах.

Выйдя на задний двор, я увидел, что Вилли и Дэни не могут поделить какую-то игрушку. Кажется, это была деревянная лошадка. Вот Дэни, воспользовавшись преимуществом в силе, все же вырвал игрушку из рук дракоши, но та, вместо того, чтобы расплакаться, разозлилась, подошла поближе и выдохнула в лицо Дэни облако черного дыма. Пока же он откашливался, вырвала лошадку и победно запрыгав на месте.

— Вильгельмина Роквистер, что вы делаете? Нельзя применять магию против членов своей семьи! — строго окликнул ее я.

Вилли понурилась, прижимая к пузику вырванную с боем лошадку.

— «Вильгельмина»? — спросила тихонько Камилла, подойдя сбоку. В ее голосе слышалась улыбка, и я уложил ее руку на свой локоть.

— Я говорил с Кевином. Он сказал, что, конечно, определять пол у не обращенного дракончика — это против традиций, но все же в нашей ситуации он согласился это сделать. Так что все же Вильгельмина. Не могу поверить, что я стал отцом дочери, — я нервно потер лоб. — Это что же, когда она вырастет, мне придется отдать ее замуж за какого-нибудь молодого идиота? А вдруг он ее будет обижать, она же такая маленькая! — я указал на Вилли, которая опять принялась драться с Дэни из-за лошадки.

— Ну, она будет уже совсем не такая маленькая, — хихикнула Камилла. — И совсем не обязательно, что она влюбится именно в идиота.

В ее голосе слышалась улыбка. Я научился определять ее настроение по всему: по посадке головы, по дрожанию пальцев, по движениям и осанке, но мне так хотелось бы увидеть ее лицо. Но плотная вуаль все еще продолжала скрывать его.

— Поверь мне, все мужчины в молодости сущие идиоты, — вздохнул я. — Не отдам дочь замуж, пока ей не исполнится хотя бы пятьдесят лет!

Камилла опять засмеялась тихонько, от этого звука внутри потеплело. Но потом я заметил, как она собралась и стала серьезнее. Изменение ее настроения я буквально чувствовал кожей:

— Как она вообще? — спросила девушка обеспокоенно.

Я тяжело вздохнул:

— Кевин сказал, что ее аура уже совсем стабильна.

— Почему же она не оборачивается?

— Вероятно, не чувствует себя с нами в безопасности, — тяжело вздохнул я. — Наверное, я плохой отец...

— Нет, не говори так! — возмутилась Камилла, сжала мою руку. — Уверена, Вилли очень любит тебя, она очень радуется тебе и обожает, когда ты тоже превращаешься в дракона. Если бы ей что-то не нравилось, она не вела бы себя так. Она выглядит как обычный счастливый ребенок.

Дэни опять вырвал лошадку у Вилли и теперь бегал от нее по кругу, дразнясь, а драконочка пыталась его догнать то на двух, то на четырех лапках, но дымом уже не плевалась. Все же это было опасно — она могла легко выдать пламя вместо дыма. Няня пыталась урезонить детей, но они не желали ее слушать.

— К тому же, если ты плохой отец, то значит прежде всего я — плохая мать, раз не могу дать ей того спокойствия, — добавила Камилла.

— Ты прекрасная мать! — возразил я. — А вот я... — она хмыкнула, и я осекся. Действительно, либо мы виноваты оба, либо нужно закрыть этот вопрос. — Есть еще другой вариант, почему она не превращается — привычка.

— Что?

— Она могла просто привыкнуть быть в этом теле и не видит смысла обращаться человеком. Как маленькие драконы обычно живут в человеческом теле, пока не станут достаточно взрослыми, чтобы осознанно изменить форму. Если Вилли слишком долго прожила в этой форме, придется ждать несколько лет, пока она осознает, что можно превратиться в человека, пока ей нельзя будет объяснить, как это сделать.