Мама для волчонка

С трудом выдерживая его тяжелый взгляд, я практически умоляла Макса о том, чтобы он опроверг услышанное! Чтобы разозлился! Назвал меня дурой! И раз и навсегда расставил все точки над «И», выводя Вику из образа невинной жертвы в лживую тварь! Даже не предполагая, что опровергнув это, он даст жизнь куда более страшным вариантам.

– Всё было не так.

– А как тогда? Расскажи мне, Максвелл. Пожалуйста! Расскажи, что бы мы раз и навсегда закрыли эту тему. Я знаю, что ты её не убивал! Знаю, что она ушла! Но не знаю вообще ничего о том, почему она это сделала.

– Потому что это не твоё дело! – словно по щелчку пальцев вышел из себя Максвелл, так сильно ударяя по столу увесистым кулаком, что на лакированной древесине появились трещины, а столовые приборы подпрыгнули на пару сантиметров. – Или ты не успокоишься до тех пор, пока не разберёшь наши отношения на молекулы?! То, что было между нами с Викой, тебя вообще никак не касается! Это только наше дело и ничьё больше! – тяжелый голос превратился в звериный рык, заставляя испуганно съежиться, боясь не то что двигаться, но и дышать. – Так что хватит уже выворачивать меня наизнанку! Клянусь тебе, Ника, если ты ещё хоть раз поднимешь эту тему, я за себя не ручаюсь!

Бросив на стол скомканную салфетку, он вышел из столовой, не собираясь больше тратить на меня ни единой секунды.

Проглотив слёзы, я последовала его примеру, возвращаясь к себе в комнату.

Как же сильно меня трусило!

Всё моё тело практически вибрировало от напряжения. Руки. Ноги. Пальцы. Грудь. Даже зубы ходили ходуном, выбивая чечётку.

Своим заявлением Максвелл загнал меня в глухой тупик. Не получив от него вразумительного ответа, я против собственной воли стала на шаг ближе к тому чтобы стать на Викину сторону.

– Вика! Вика! Куда не глянь везде эта Вика! – закричала, срываясь на истерику. – Ненавижу! Господи, как же я тебя ненавижу! – бросилась к туалетному столику, вырывая из него шкафчик с её косметикой. – Если бы не ты! Всё у меня было хорошо! Ну почему ты появилась?! Почему именно сейчас?! – залетела в гардеробную, стягивая оставшиеся после неё вещи и кидая их на пол. – Ненавижу тебя! Больше всего на свете ненавижу! Ненавижу тебя и всё что с тобой связано! – схватила ни в чём неповинную рубашку, разрывая её на куски!

Мне хотелось раз и навсегда поломать, растоптать, разодрать и уничтожить всё, что когда-то ей принадлежало! Раз и навсегда избавить себя от её участия в моей жизни. Одну за другой, я кромсала её вещи, усмиряя своих демонов. Пока пальцы окончательно не перестали слушаться, сдирая кожу о плотную ткань.

Как же было противно от собственного бессилия! Казалось я играю в чужую игру. Пляшу под установленные этими двумя правила, не в состоянии выйти за обозначенные границы!

Беспомощная пешка, которую то и дело двигает чья-то рука по нескончаемому шахматному полю, которое я привыкла называть жизнью.

Не знаю, как долго я плакала в сугробах обезображенной одежды. Голова отказывалась работать до тех пор, пока вместе со слезами из меня не вышла хотя бы часть нахлынувшего напряжения, позволяя ненадолго успокоиться.

Осмотрев сквозь влажную пелену результат своего срыва, я неторопливо начала приводить комнату в порядок, складывая в кучу приведённые в непригодность вещи. Пока уставший взгляд не зацепился за грудки толстого халата.

Подтянув его ближе, я заглянула в изнанку, расправляя складки на внутреннем шве. И снова сердце заставило меня ощутить каждый свой удар. Бурые следы пролитой крови слишком сильно въелись в них, не позволяя очистить ткань даже после стирки.

Крови, которая, по всей видимости, принадлежала Вике…

Глава 17

Слишком много на меня навалилось в последнее время, чтобы я могла оставаться прежней. Кажется, меня испытывали на прочность, кидая из огня в полымя. Из крайности в крайность. Крепко-накрепко зажимая между молотом и наковальней.

Из-за того в каком состоянии я прибывала, Максвелл всё-таки осуществил свои угрозы, лишая меня общения с Куином. И пусть мне было безумно обидно, я прекрасно понимала его чувства. Чего кривить душой, если бы я и сама не позволила никому похожему на себя подходить к ребёнку ближе, чем на сто метров.

Теперь любое моё общение с сыном проходило под строгим контролем, чтобы я, ни дай боже его не уронила, задавила или того хуже….

Что же до самого Максвелла, то любое наше общение тут же натыкалось на одну из двух стен, не заканчиваясь ничем хорошим. Всё больше и больше отдаляя нас друг от друга.

Ривз и Вика превратились в нависший над нами дамоклов меч, грозясь в любую минуту разрубить последнее, что нас связывало.

Наверное, именно поэтому Максвелл старался проводить время вне дома, стараясь занять себя стандартными деловыми встречами. Ведь чем меньше времени мы проводили вместе, тем меньше шансов было поссориться.

– Слушаю! – бросилась к телефону, поднимая трубку дрожащими пальцами.

Сложно описать словами, в каком напряжении я жила в ожидании очередного звонка от Вики, превращая экран мобильного телефона в свой личный фетиш.