Мамаев омут

Наконец за углом школы затарахтел моторчик. Вовка выбежал на улицу. К школьному крыльцу на своём разболтанном велосипеде подъехал почтальон, сухонький старичок в широкополой соломенной шляпе.

— Где Кузьма Семёнович? — спросил он у Вовки, слезая с велосипеда. — Кто почту принимать будет?

— Я приму, я, — услужливо ответил Вовка, нетерпеливо поглядывая на толстую кожаную сумку на плече почтальона. — Отец мне поручил.

— Принимай, коли так. И напиться принеси.

Они прошли в кабинет директора.

Колокольцев выложил на стол газеты, журналы «Садоводство» и «Народное образование», две толстые бандероли и несколько писем.

Вовка быстро расписался за полученную почту.

— И всё?

Почтальон бережно достал из сумки ещё одно письмо, повертел в руках.

— Есть вот заказное, ценное. Только тебе я его вручить, пожалуй, не могу. Доверенность требуется.

Вовка не сводил глаз с письма. Оно было в конверте из плотной кремовой бумаги, не очень толстое, но и не тонкое, адресовано на имя директора школы, а обратный адрес указывал, что оно пришло из обкома комсомола.

Неужели это то самое письмо, которое Вовка ждёт вот уже столько времени?

— Так мне ж папа во всём доверяет, — принялся уверять Вовка. — Давайте я распишусь…

Почтальон покачал головой.

— Нельзя, не по закону это. Доверенность должна быть по форме написана… И на лицо совершеннолетнего возраста. — Он опустил письмо обратно в сумку. — Придётся, видно, попозже доставить.

Вовка уже готов был бежать за отцом, но в это время Кузьма Семёнович сам вошёл в кабинет.

— Папа… Письмо пришло! — закричал Вовка. — То самое…

— Вот это другой переплёт! — сказал почтальон, здороваясь с завхозом. — Со спокойной душой вручаю.

Кузьма Семёнович расписался за ценное письмо, потом, угостив почтальона папиросой, заговорил с ним о плотниках, штукатурах, о том, где бы раздобыть белила и олифу.

Вовка беспокойно вертелся около отца.

Каждое лето любящие родители устраивали Вовку в пионерский лагерь. Сначала это был свой, районный лагерь, потом лагеря разных областных учреждений. А этой зимой отец даже пообещал Вовке путёвку в «Артек», если только сын с отличием закончит учебный год. Особых успехов Вовка не проявил, но в седьмой класс всё же перешёл и всё лето бредил только Чёрным морем.

А недели три назад перегудовская школа получила телеграмму. Обком комсомола просил срочно выслать характеристики лучших опытников и юннатов, чтобы послать их в пионерлагерь «Артек» или «Орлёнок».

Директор школы и старшая пионервожатая составили список и отправили его в город.

Вовка Ерошин в этот список, конечно, не попал и с того дня потерял покой.

Серафима Ивановна, сердобольная Вовкина мамаша, заведующая местным магазином, ни в чём не отказывавшая своему любимцу, чуть ли не каждый день напоминала мужу об обещанной путёвке в «Артек».

Вовочка молодцом закончил учебный год, переутомился, имеет полное право на отдых, и морской воздух пойдёт ему только на пользу. Да и сам Кузьма Семёнович уважаемый человек, печётся о школе, как о родном доме, и директору ничего не стоит похлопотать о лишней путёвке для сына.

— Так туда же только лучших пионеров посылают, — заметил как-то Кузьма Семёнович.

— А наш сын, значит, не лучший! — возмутилась Серафима Ивановна. — Вовочка, ты слышишь, как тебя унижают? А кто на все пионерские сборы ходит? Кто больше всех макулатуры принёс в школу? Кто ягоды на школьном участке собирал?

Отец попытался было возразить: бумажная макулатура, дескать, заслуга матери, это она нагрузила сына залежавшимися в магазине книгами, а насчёт ягод ещё неизвестно, куда Вовка больше их отправлял — в кузовок или в рот.

Но натиск родительницы был так энергичен, что добрый Кузьма Семёнович не выдержал. В список передовых юннатов Вовку, конечно, включить не удастся, но поговорить в городе о путёвке он, пожалуй, попробует. Есть у него там кое-какие старые связи и знакомства.

— Только бы ты, того… — попросил отец Вовку, — хотя бы к юннатам приписался, активность проявил. Вдруг для характеристики потребуется…

— Будет активность, будет, — заверила Серафима Ивановна, и, когда отец ушёл, она окончательно успокоила сына: — Теперь уж папочка наш расстарается. Считай, что путёвка у тебя в кармане.

Потом она вспомнила про наказ отца насчёт активности.

— Ты, конечно, прояви… Но в меру, особо-то не утруждай себя.

Для начала Вовка записался в звено юных опытников Зины Пахомовой. Звено называлось «Сладким» и выращивало на пришкольном участке арбузы. Это была новинка на строгой перегудовской земле.

Раздобыв арбузные семечки, юннаты прорастили их в торфяных горшочках, а потом высадили на участок под открытым небом.

Всходы принялись, пошли в рост, выбросили зелёные плети с пупырчатыми листьями, потом зацвели крупными жёлтыми цветами.

Когда Вовка пришёл в «Сладкое» звено, толстые плети уже были покрыты зелёными арбузами величиной с детский мяч. Ребята знали каждый арбуз и нянчились с ними, как с малыми детишками.