Мамочка из 21-го бокса

– Спокойно. Правда, недолго. Всё сначала повторилось. Дома находиться было невозможно. Стали на дверях да ставнях слова появляться: «Заповедь седьмая». Я уже даже привыкать начала: куда ни глянешь – везде в доме этот витиеватый почерк. Молитвы не помогали. Я уж плюнула на всё. Помирать собралась. Время шло, а ничего не менялось. Кому в деревне рассказывала, за сумасшедшую принимали, не верили. А уйти было некуда. Так и терпела. Пока в один из дней, точнее вечер не прозрела. На огороде тогда копалась. Гряды от сорняков чистила. Вечерело уже. Небо розовое-розовое. Я от травы-то отстала, выпрямилась и чувствую – кровь во мне такая горячая-горячая. В висках как все задолбило. Ну, думаю, давление поднялось – сейчас и крякну. А кровь не унимается. По всему телу так и циркулирует, и чувствую я каждое её движение. На руку посмотрела, а там – вены видно, да такие чёрные-чёрные! Я аж испугалась! Голову подняла наверх, а надо мною вихрь кружит. Глаза раскрыла, закричать хотела. А голоса нет – пропал. Продолжалось это буквально несколько секунд, вдруг по всему небу послышался ужасный треск и молнии разделили его на множество разных по величине осколков. Кто-то невидимый подошёл ко мне сзади и, положив на плечо холодную руку, сказал: «Пришло твоё время». Бабушка это была или кто другой, не знаю, но больше мне было ничего не страшно. Я почувствовала в себе такую силу, с которой не знала, как справиться. Будто это и не я была вовсе. Бросила я тяпку тогда, да и вбежала в дом. Схватилась за тетрадку бабкину. Смотрю: да вот же – всё написано! Молока козьего надоить, полыньи зелёной нарвать… Я читала заповедь, как рецепт:… сесть за стол и три раза сказать.

– Баб Нюр, так в итоге-то что? Ушёл?

– Как миленький!

На крыльцо вышли Анка с Женькой и спросили: «Ну что? Собираемся?» «А обратно я как?» – обернулась Нюрка на них. «На машине довезём. в этот же день. Поможете?» – вступила в разговор Николаевна.

«Да как своим людям не помочь?» – продолжила Нюрка. «Мы заплатим!» – предложила ей Николаевна. «Нет уж. Так дело не пойдёт. Мне бабка Прасковья, помираючи, говорила: «Будешь добро людям делать, не смей денег брать! Всё обратно вернётся. Хлебушка кто даст – возьми, яичко – тоже. А денег – ни за что! И запомни: когда дело сделаешь, пусть спасибо тебе не говорят. Нельзя. Предупреди всех!»

Домой мы приехали под вечер. Как нам и было нужно. Зелёный деревянный дом светился огнями – свет горел в каждом окне. И на втором этаже тоже. Николаевна посмотрела на часы и доложила: «Без пятнадцати восемь». «Ещё рано – сказала баба Нюра. – Подождём!» Я попросила Женьку остановиться у детского дома и, забежав на пару минут к девчонкам, сказала: «Привезла!» Они обрадовались, а я дополнила: «Придём сюда часам к одиннадцати. Ждите». «Хорошо», – ответили они.

«Женя, езжай прямо, а там через три перекрестка налево. У магазина останови», – попросила я нашего водителя. «А что там? Тебе чего-то нужно купить?» – поинтересовался он. «Да нет, живу я напротив», – отчеканила я.

Двухэтажный фиолетовый дом стоял на прежнем месте. Я пригласила войти всех за мной. Дернув за ручку, большая дверь отворилась. Вадя играл с Варюней в кубики. «Ма-а-а!» – побежала она ко мне и бросилась в объятия. Николаевна присела на корточки и, охнув от резкой боли в спине, которая мучила её уже второй день подряд, чуть не упала вперёд. Муж подхватил её и помог приподняться. «Спасибо, – сказала ему Николаевна. –  Меня Анной зовут». «Очень приятно. Вадик», – сказал в ответ и он. Сзади у дверей жались баба Нюра, которую совсем не ожидал здесь увидеть Вадя, и открывал дверь уставший от дороги Женька. «Здрасьте! – сказал он и им. –  Может, чаю?»

Николаевна оглядела маленькую кухонку, и сказала: «Может!»

Электрический чайник быстро вскипел, и вода полилась по чашкам. «Баб Нюр, всё взяла-то? Ничего не забыла?» – беспокоилась я. «Да всё-всё. Даже молока козьего банку целую. Про запас…» – успокаивала она меня. «А куда ты? – всполошился муж. –  Куда собираешься?» «Как куда? На работу!» – уверенно сказала я. «Но тебя итак сутки не было дома!» – начинал раздражаться он. «Ну кто-то же должен в нашей семье работать! Пусть это буду я…» – пыталась угомонить его я. За разговорами время летело быстро, и вскоре пробило одиннадцать. «Поехали!» – сказала Нюрка.

Все дети уже спали. Владлена Юрьевна вышла к нам навстречу: «С приездом!» «Спасибо!» – ответили мы ей. Люба с Натальей Михайловной ждали нас внутри: «Вы готовы?» «Готовы, – ответила баба Нюра и попросила проводить её наверх. Я шла позади неё, а она, ступив на второй этаж, притормозила нас рукой: «Дальше я одна».