Читаем Манас великодушный полностью

Манас великодушный

Взглянули старейшины на ребенка и поразились облику его. Узкое темя, широкий лоб, с горбинкой нос, щедрые руки, тигриная шея, львиная грива, звездные глаза — все это были приметы грозного мужа, необыкновенного богатыря, рожденного для великого дела.

Стали думать и гадать мудрецы и старейшины: какое счастливое имя дать мальчику? Долго думали, но никто не мог найти счастливое имя. Тогда встал с места белобородый старец, увенчанный чалмой. То был святой коджо^[1], прибывший из самой Мекки, родины пророка. Старец молвил:

— Разрешите, старики, мне придумать счастливое имя сыну Джакыпа.

Старики согласились, и коджо стал говорить по-арабски, нараспев:

— В начале пусть будет буква «мим» — это образ пророка. В середине пусть будет буква «нун» — это образ святого. В конце пусть будет буква «син» — это образ льва. Между этими буквами пусть будет по «алифу» — это первая буква в имени бога — аллаха. Счастливое имя ребенка пусть будет Манас!

Понравилось это звучное имя старейшинам, но никто не понял толкований святого коджо, ибо совсем недавно приняли киргизы веру ислама и плохо разумели по-арабски.

Тогда встал с места Бай, брат Джакыпа, который, несмотря на свои преклонные годы, прибыл на пир, и произнес такие слова:

— Я по-своему, по-простому, растолкую имя сына Джакыпа. Родился он для великого дела, а великое дело у народа одно — поднять меч справедливости против поработителей. Поэтому пусть первой буквой имени ребенка будет «м» — меч. Пусть в середине будет буква «и» — народ. Пусть в конце будет буква «с» — справедливость. Пусть между этими буквами будет буква «а» — начальная в имени бога. Пусть счастливое имя ребенка будет Манас!

Поблагодарил Джакып брата своего Бая.

Разъехались гости по своим далеким становищам, а в юрте Джакыпа стал расти ребенок по имени Манас.

Баловали старики своего единственного сына, и рос он буйным и непоседливым. Семи лет затевал он драки с молодыми воинами и одолевал их, и это их обижало. Если ему давали попробовать кумыс, осушал он одним глотком весь бурдюк. Если встречал он почтенного паломника, вырывал он у него посох да еще смеялся при этом: «Много, видно, у тебя грехов, не отмолил ты их в священном месте!» Горевали Джакып и Чиирда, слыша отовсюду жалобы на своего сына, и так решили однажды:

— Испортили мы Манаса, избаловали его своими ласками. Пусть он узнает холод, пусть он узнает голод, может быть, исправится его нрав. Отдадим его в подпаски.

Так порешив, отвел Джакып своего сына к одному пастуху, по имени Ошпур, и сказал ему:

— Будет Манас пасти твоих овец. Если станет он тебе перечить, бей его не жалея.

Но случилось то, чего никто не ожидал. Манас терпеливо ухаживал за ягнятами, выхаживал слабых, приглядывал за сильными. Огорчали Манаса сетования родителей, и хотел он, чтобы не считали они его буяном и бездельником, хотел он получить в награду за усердную службу откормленного барана и угостить родителей.

Прошло два года. Стал Манас уже не овчаром, а табунщиком, следил за жеребятами.

Однажды сидел он на холме, окруженный разномастными конями. В руках у него был укрук — пастуший шест с петлей на конце. Вдруг из высокой травы выскочили девять всадников. Они врезались в табуны Ошпура, заарканили его самого и, крича по-тыргаутски, угнали его коней. Тогда Манас быстро вскочил на своего Светлосаврасого, догнал тыргаутов и одним ударом укрука уложил их предводителя, а восьмерых всадников сбил с коней. Быстро исчезли тыргауты в зарослях высокой травы.

Освободил Манас обрадованного Ошпура от пут и увидел, что Ошпур не только обрадован, но и крепко напуган.

— Приди в себя, — сказал ему Манас, — опасность миновала, кони возвращены.

— Ах, дитя мое! — воскликнул Ошпур. — Зачем ты обидел тыргаутов, зачем ты разворошил логово спящей змеи! Разве забыл ты, на чьей земле мы живем? Разве забыл ты, что тыргауты — одно из мощных племен Китая, а Китаем владеют ханы из дома Чингиза, рассеявшие по земле наш бесприютный киргизский народ? Зачем ты навлек на нас злобу тыргаутов, ярость китайских ханов!

С гневом ответил девятилетний Манас:

— Пришло время, когда весна молодит землю. Пришло время, когда кобылицы жеребятся. Пришло время, когда соберутся воедино киргизские племена и двинутся против ханов из дома Чингиза!

И когда Манас так говорил, пламя вырывалось из его глаз и голос его был похож на рычание льва.

Был потрясен этими словами старый пастух и воскликнул:

— Воистину счастливое имя дали тебе! Воистину поднимешь ты меч справедливости ради народа! Воистину имя твое станет нашим кличем и знаменем!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀