Мандала

Однако в глубине души я смеялся над этим. Какие бы бардак и коррупция ни процветали в монастырях, за что мирские и осуждают их, проводить чистку с помощью политической машины – ни в какие ворота не лезет. Продажны монастырские бюрократы, а не практикующие аскеты. В одного всадили нож, другой отправился за решётку – вот он, сегодняшний буддизм. Но это всё управленцы, а не духовные подвижники. Конечно, многих развратило пристрастие к деньгам, женщинам и власти. Но есть и те, у кого глаза горят, кто в глухих горах трудится до кровавого пота. Это они оплот корейского буддизма и продолжатели его традиций, а вовсе не монастырские начальники. Подвижники просто по природе не выносят заточения. Издревле великие мастера появлялись из среды свободных от привязанностей странников, уподоблявшихся воде и облакам. Таковы были Вонхё, Кёнхо, таков был великий монах Чинмук. Подвижники блуждают. Но это блуждания ради просветления. Удалось ли кому-нибудь пробудиться без них? Кто ищет пробуждения, для того блуждания и есть практика Пути. Для монастырских начальников, по пять-десять лет сидящих на одном месте и развлекающих себя подсчётом накопленных сумм, странствующие монахи постылей сборщиков податей. Им было бы сподручней, чтобы те угомонились и засели где-нибудь до самой смерти. Что такое буддизм? Религия, ведущая к пробуждению. Но как им надлежит распорядиться? Чем считать себя буддистом, не имея полного осознания, что, пробудившись, пойдёшь служить людям, лучше с самого начала ничего об этом не знать и просто в поте лица зарабатывать свой кусок – это будет гораздо более по-буддийски. Если, обретя просветление, не станешь действовать, чем ты лучше непросветлённого? Буддизм, который сводится к пережёвыванию умозрительных теорий без конкретных дел, хуже шаманизма. Буддизм – это история о человеке. О том, как человеку жить по-человечески. Разговоры об аде и рае – пустая болтовня, не имеющая отношения к проблеме. А проблема в том, чтобы суметь прожить жизнь и умереть и, пока дышишь, жить максимально по-человечески. Пробуждение без служения доступно и обезьяне в пещере. Говорят, сегодня буддизм погряз в коррупции, но только ли сегодня? Разве земля, на которой живут люди, испокон веков не одна и та же? Даже в эпоху Силла[54], когда буддизм достиг наивысшего расцвета, община состояла не из одних только достойных. И тогда встречались проходимцы и вдумчивые люди сетовали на продажность. Последние времена… Пока в мире существует человек, последние времена будут длиться вечно. Чтобы появился один-единственный истинный монах, нужны тысячи, десятки тысяч пройдох. Не ругайте странствующих монахов. Позвольте им наблуждаться вволю. Блуждания для них – болезненные муки моллюска, растящего жемчужину: кто-то достигает просветления, кто-то, не вынеся боли, ломается. Вы считаете, что монашеская община очистится, если воздействовать на неё физически, – что ж, взорвите атомную бомбу. Считаете, что, истребив странствующих монахов, очистите буддизм, – так издайте срочный закон: пускай любой имеет право забить их до смерти. Однако если власти и правда неравнодушны к буддизму, они конфискуют банковские книжки лженастоятелей и монахов-бюрократов и направят эти деньги хотя бы на строительство больниц.

Что я сделал за десять лет, проведённых в горах? В чём причина моих блужданий на пути, который я сам же и выбрал? Неужели меня привели в монастырь ребяческая сентиментальность и самонадеянность? Сколько ни думаю об этом, всё-таки мне кажется, в основе моих блужданий лежит недостаток веры. Ведь буддизм ставит целью достичь просветления, чтобы потом учить людей жить по-человечески, и здесь необходим надёжный фундамент – корни веры, непоколебимой, способной выстоять в любых испытаниях и бедах. Так или иначе у меня эти корни, видимо, оказались изначально слабы. Возможно, я никогда и не верил. Не слишком ли легко я ворвался в этот мир, уверовав лишь в универсальную истину? В каком-то смысле религия отдаёт приоритет слепой вере в ущерб универсальной истине. Я ворвался сюда, не имея должной веры, и натолкнулся на рамки своих возможностей. Так может, мои блуждания – неизбежный итог?

Что такого в чужой аморальности или царящем вокруг абсурде? Разве в основе аллергической реакции на чью-то продажность не скрывается коварная уловка – попытка завуалировать собственную беспомощность? Пускай стена порока настолько могучая и прочная, что её не сокрушить, всё равно следование правому пути, даже в одиночку, может стать краеугольным камнем в деле её уничтожения. Эту аксиому я прекрасно знаю. Так кого же я ругаю, на что злюсь? Это лишь трусливый самообман. Всего-навсего комплекс неудачника.

Не получается ли, что правдивее всех на этом свете живут проститутки? Без всяких позорных экивоков, имея дело просто с телом, которое честно откликается на ласки, честно возбуждается и эрегирует, они превращают постороннего в «мы». Все лицемеры в этом мире должны почитать их.