Мандаринка на Новый год

На этот Новый год родители остались дома. Ник с Варварой отбыли трудовую повинность на кухне, а потом смылись: Варька – чистить пёрышки и прихорашиваться перед походом в клуб с друзьями, Ник – в свою комнату, валяться на кровати с книжкой в руках, как это за ним в последнее время водилось. Ничего, скоро ему будет чем занять руки, ремонт в голых кирпичных стенах – крайне увлекательное занятие. В качестве подсобной рабочей силы с матерью остался лишь отец, и с кухни периодически слышался его низкий смех.

Всем хорошо и весело. Ну, хоть кому-то хорошо и весело. Ник погладил пальцем гладкую оранжевую мандаринку с колкими крупинками по поверхности, лежащую рядом на подушке. В комнату заглянула Варвара, села рядом, шлепнула ему на колени пакет.

– С Новым годом, братело!

– Спасибо. – Он отложил книгу. – Что это?

– А ты открой и посмотри.

Внутри пакета обнаружился медицинский костюм – рубашка с короткими рукавами, брюки, всё тёмно-бирюзовое. На левой полочке рубашки – улыбающийся кот Леопольд.

– Нравится?

– Да, спасибо.

– Это специально для детских врачей костюм. Примерь.

Ник послушно натягивает рубашку поверх домашней футболки.

– Ну как?

– Нормально. Плечами вошел, значит, всем войду. Спасибо, Варь.

– Да носи на здоровье. Слушай, Колянчик…

– М-м-м?

Варька смотрит на него искоса, вздыхает и решается.

– Слушай, ну разлюби ты ее уже, а? Не идёт тебе это унылое амплуа безнадежно влюбленного.

– Чего?

– Того! Нет, я всё понимаю, в Любу трудно не влюбиться. Тем более ты был у нее первым, и крышу тебе с непривычки явно сорвало с креплений. И Люба, правда, классная. Они все, конечно, красивые, но Любка – она из них троих самая… самая свойская.

– Ты о чём вообще?

– О чём, о чём… Не притворяйся, что не понимаешь. Нет, знаешь, вот будь я мужиком и на твоем месте – я бы в нее тоже влюбилась. Даже вот имей я не ту сексуальную ориентацию – тоже бы влюбилась в Любу. Она, правда, офигенная. Но…

– Погоди! Ты считаешь, что я… что я в Любу… что я ее… люблю?

– Да ясен пень! Ну, дело-то житейское, и нечего этого стесняться. Все люди влюбляются рано или поздно. Просто ты у меня мальчик с запаздыванием в развитии… в некоторых сферах. И впервые влюбиться умудрился в преклонном возрасте, аж двадцати шести годков. А с любовью, знаешь, как с ветрянкой: чем позже подхватываешь, тем тяжелее болеешь. Тебя вон как перекосило. Но хватит уже, Коль. Пострадал и будет.

Ник растерянно посмотрел на сестру.

– Ну что ты на меня глядишь? Хватит страдать, кому говорю! Нет толку. Бывает так, Николаш. Ты любишь – тебя нет. Я это проходила. Да, больно, обидно, страшно, но так бывает, от этого не умирают, и ничего с этим не поделаешь. Переживи это, запомни и иди дальше. Люба классная, но не для тебя. Ты еще встретишь девушку, которая полюбит тебя и которую полюбишь ты. И у вас всё будет хорошо. Правда. Ну, бро, – она толкнула Ника плечом в плечо, – не грусти.

– То есть… ты считаешь, что я ее люблю?

– Коля! Ты на Новый год надел костюм дятла? Сколько раз можно одно и то же переспрашивать? Да, ты ее любишь! И надо что-то с этим делать, если уж это чувство – не взаимное.

– Ой… – Он вдруг совершенно картинно схватился за голову. Начал раскачиваться из стороны в сторону. – Ой, я дура-а-ак…

– Я тебе об этом уже лет двадцать твержу. Рада, что ты наконец-то согласился со мной.

– Так! – Ника вдруг охватывает внезапная, судорожная жажда деятельности. Быстрый взгляд на часы. – Могу успеть! – Он вскакивает на ноги, кладет руки на резинку спортивных штанов и лишь тут спохватывается: – Выйди, я переодеваться буду!

– Да чего я там не видела? Твоих трусов с Гомером Симпсоном? – Варвара слегка обескуражена поведением брата. – Никуда не пойду – ты тут так убедительно умалишенного изображаешь…

– Дело твое! – Ник не вступил в спор, вместо этого стянул штаны, под которыми обнаружились вполне консервативные сине-голубые боксёры. Не глядя, хватает джинсы, толстовку.

– Всё интереснее и интереснее… – мурлычет Варя. – И куда это мы на ночь глядя собрались?

– Исправлять собственную глупость.

– Монументальный план. Там поле непаханое, я бы сказала. А подробности?

– А подробности потом. Спешу!

Он уже выскочил из комнаты, а потом вернулся, наклонился и крепко обнял все еще сидящую на кровати в недоумении сестру.

– Спасибо, Варька! Кстати, твой новогодний подарок на верхней полке в шкафу.

Глава девятнадцатая, в которой Николай делает то, чего от него все так ждут, а история замыкается в круг